Tom’s POV
Каждый человек лжёт. Нет того, с чьих уст никогда бы не слетела приторная выдумка, быть может, даже случайная, или потому, что так удобнее. Гораздо легче соврать, что сидел весь день дома, чем рассказывать нудную историю о том, как ты протаскался по магазинам, перегрызся с половиной кассирш, а вечером отправился в клуб напиваться, и оттуда тебя тащили в жопу пьяного. Тут ещё большое значение имеет время и расположенность к разговору.
Я часто лгал. Мы с братом часто лгали. Наша ложь была довольно-таки мелочной, просто для разнообразия скучной жизни или вообще без повода. Я сам не понимаю, зачем лгать без смысла, но это было, отнекиваться нельзя. Ложь рождалась самостоятельно, она жила своей обособленной жизнью, никогда не спрашивала, можно ей вылезти или нет. Всё было ужасно просто, ужасно банально. Всё было ужасно. Сейчас, по прошествии времени, мне это кажется низким, я отказываюсь понимать, для чего мы позволяли такому разбавлять наше существование.
Скука наступала. Мы же вращались в каком-то диком однообразии, которое со стороны почему-то выглядело ярким и насыщенным. Быть может, так оно и было. Наверное, многие люди ответят, что хотели бы жить той нашей жизнью, но нам она приелась. Требовалась новизна. Это я сейчас так рассуждаю, пытаясь оправдывать всё то, что произошло. Но эти мои попытки — детский лепет. И всё же…
Глубже копать никто не хотел, мы не собирались искать причину общего сумасшествия, поддались порыву и на этом размышления закончились. Хотя не исключаю, что я что-то забыл. Мы отрицали то, что витало между нами, кажется, всю жизнь, такую правду признавать не хотелось.
Теперь мы лжём только в самых крайних случаях, потому что сами обожглись о прекрасные выдумки. Тогда я считал, что между мной и братом нет недосказанностей, но одна присутствовала, очень серьёзная. Сейчас могу заявить с уверенностью — мы знаем друг о друге всё, мы не лжём.
* * *
— …Билл в подлокотники вцепился, на меня так смотрит сумасшедшими глазами.
— Ты что заливаешь? — прервал меня вошедший в комнату Билл. — Не слушайте его, фильм — полное дерьмо, ребёнок не испугается. А ты, братец, мог бы и поискуснее что-нибудь выдумать.
Билл окинул меня деланно презрительным взглядом и уселся рядом вполоборота ко мне. Да что бы я ни сказал, он всё равно устроился бы именно так. Меня иногда очень волнует вопрос, почему, мы часто цапаемся, а всё равно лезем друг к другу.
— По-моему, совершенно не важно, кто куда вцепился, — примирительно сказал Густав, на что Георг поддакнул.
Мы все сидели дома у второго и по-дружески поедали содержимое холодильника Листинга, оправдывая это тем, что при разговорах сгорает много калорий. На самом деле, дома жрать было нечего. Густав, правда, не наглел так, как мы с Биллом, но оно и понятно — у него обыкновенно в холодильнике есть еда, а вот нам просто лень куда-то тащиться. А просить кого-то мы не любим.
