Мой огненный ангел (Фортунатова) - страница 5

Храм Святителя Николая Чудотворца в Кузнецах, где служил о. Всеволод Шпиллер

Однажды Верочка заболела и не могла поехать в храм; папа взял меня одну. Ехали мы долго и пришли в совсем незнакомый мне храм. Служили всенощную. Приближалось помазание. Был большой богородичный праздник, все были в голубых облачениях. Я смотрела на духовенство, и мне было грустно оттого, что здесь я никого не знаю. И вдруг я увидела человека, не похожего ни на одного из батюшек, которых мне приходилось видеть. Он тоже был в голубом, как все, и сосредоточенно молился, глаза его были прикрыты. Был он очень молодой и чёрный, как смоль, а когда открыл глаза, то будто огонь брызнул из его глаз. Он смотрел на плащаницу, а я в это время стала дёргать папу за руку и громко на весь храм сказала: «Пап, вот на этом я женюсь». Все стали оборачиваться, а папа не знал, куда деваться. Он поднял меня, поднёс к плащанице, потом к помазанию (помазывал большой такой священник, а «мой огненный» стоял рядом, он, видно, был тогда диаконом, а может, ещё и не был), поставил меня на пол, и мы быстро вышли из храма. Обычно мы всегда прикладывались ко всем храмовым иконам, подавали записочки на Литургию на завтра. А тут папа шёл быстро и говорил: «Я не понял, про кого ты говоришь, но ты должна знать, что священники все женатые, и дьяконы тоже женатые, и говорить так неприлично, и вообще в храме так не говорят».

Около Акулова. 1960 г.

И потом, сколько я ни просилась туда, папа говорил, что он забыл, где мы были, или что туда далеко, или что служба там уже кончилась, или что-нибудь ещё.

Живя в Пушкине, по воскресеньям мы всей семьёй ходили в храм святителя Николая, «на горку», или в Новую Деревню, или в Тарасовку. В пушкинской музыкальной школе мы учились вместе с детьми о. Серафима Голубцова. Саша и я — на фортепиано, Верочка и Веня — на скрипке (Веня потом перешёл на альт), а Серёжа — на виолончели. И как дети из верующих семей очень подружились. По правде сказать, и неверующих друзей у нас было много. Но с Голубцовыми была особенная дружба. Разумеется, бывали друг у друга семьями. И вот в один из визитов в Клязьму к Голубцовым их младшая дочь Тата говорит мне: «Нина, а нам вчера нового батюшку дали». В ближайшее воскресенье повезла меня Тата в Тарасовку показывать нового батюшку.

Храм Св. Николая в Пушкине, «на горке». 1970 г.

Служил отец Серафим, а новый исповедовал. Я не сразу его увидела, а когда увидела, то остановилось сердце. Матушка Пресвятая Богородица! Это же он — «мой огненный ангел»! Я пошла на исповедь. Конечно, он не узнал меня, о чём потом честно написал в письме. И позже, если разговор заходил об этом, батюшка всегда говорил, что знает меня с той первой исповеди в Тарасовке, хотя я его — намного раньше. И смеялся по-доброму, ласково, чтобы меня не обидеть.