— Грель! Эй, Грель, чтоб тебя! Да очнись ты, засоня! Сдох, что ли?
Это с улицы. Под окном глубокая лужа, текущая со скотного двора, так что близко не подойти, и кто-то орет с нескольких шагов. Виннар… Вот кому спасибо за прерванный сон. Что ему нужно-то? Я морщусь, вспоминая вчерашний вечер, потом прочищаю горло.
— Виннар! Какого тебе?
— О, проснулся! — откликается зычный голос с характерным аугдольвским выговором. — Выползай давай, тут такое творится!
Растерев виски, я выныриваю из-под согретого собой одеяла, быстро натягиваю остывшую за ночь одежду. Зараза… Что у них может твориться? И даст ли мне кто-нибудь горячей воды и завтрак? Солнце встало не так уж давно, но это зима, хозяин должен был растопить печь три-четыре часа назад. Так, сапоги… К подошвам прилипли комья грязи — это я вчера по двору прошел. Ладно, потом почищу. А с утра, похоже, ударил мороз. Это хорошо, мне ведь надо к реке. Интересно, вспомнят ли речные девы, как мы с Кереном гостили у них? И захотят ли говорить со мной? Куртка, пояс с ножом… Собирая волосы в хвост, вспоминаю вечер.
Надо же было этому священнику забрести на постоялый двор! Тройка наемников в общем зале уже успела позвать меня за стол — ребята гуляли широко, от души. И от души же хотели угостить явного собрата, скромно сидящего в уголке над опустевшей тарелкой и стаканом пива. Я уже почти отказался, но тут Темный принес священника, мелкую остролицую крыску с внимательным взглядом, — а четверо гуляющих наемников — это куда привычнее и понятнее, чем трое наемников и один подозрительный путник. Вот и пришлось сделать вид, что я с ними, только отходил ненадолго. А вино было лишним… И дрянным к тому же: от хорошего голова так не трещит. А может, дело в том, что я слишком много пил после возвращения из Колыбели и слишком долго не брался за настоящую работу. Хорошо, что Мартин подкинул этот заказ...
— Грель! — не унимается Виннар за окном. — Опять ты там заснул, что ли?
Вот же горлопан! Но голос у северянина и вправду встревоженный. Что ж в комнату не зашел, если дело срочное? Тут и замков на дверях нет.
— Иду! — отзываюсь я, выходя из комнаты. Постоялый двор странно пуст. В коридоре, в общем зале — ни души! Вернуться в комнату за мечом?
Виннар топчется посреди двора, короткая светлая борода утыкана соломинками, будто он ночевал на сеновале, в выцветших голубых глазках под широкими нависшими бровями прячется тревога. Были бы глаза карие — вылитый медведь. Одет по полной форме, хоть сейчас в седло. Короткий меч на поясе, подбитая кольчужными кольцами куртка и штаны из теплой шерсти с подшитыми кожей штанинами, рукавицы мехом внутрь. Война рядом, а я проспал? За широкими плечами северянина, способными перегородить небольшие ворота, маячит чья-то рыжая макушка.