Промороженная жесткая плоть ягоды лопнула на сжатых зубах, Вереск осторожно откусила тонкую сладкую кожицу, не трогая наполненную колючими семенами сердцевинку. На ветку рядом уселся дрозд, возмущенно поглядывая на сидхе, отнявшую его законную еду. Пожав плечами, Вереск протянула ему на ладони оставшийся кусочек ягоды. Прикрыла глаза, вспомнив три темные кровавые ранки на золотисто-коричневом боку и три вырезанные из плоти стрелы, лежащие рядом на звездном серебре инея: с бело-зеленым оперением, голубым и зеленым. Кто мог ожидать, что дама Вереск сумеет поразить бегущего оленя наравне с опытными охотниками? Да еще превзойдет сразу двоих? Уж точно не Миртил из Дома Ясеня, чьи стрелы носят бело-зеленые полосы. А голубое и зеленое так легко спутать! Не иначе, по ошибке и второпях Вереск взяла перед охотой зеленую стрелу вместо своей голубой. А голубая оказалась ближе всего к условленной цели тоже случайно, ведь никто никогда не слышал, чтобы Арагвейн Терновник славился меткой стрельбой больше, чем игрой на флейте. Ах, какая досада, господин мой Миртил…
Дрозд, подозрительно присматривающийся к ягоде на ее ладошке, покосился за спину Вереск черной бусинкой глаза и вспорхнул.
— Вы испугали птичку, — насмешливо сказала Вереск, не поворачиваясь.
— Простите, госпожа, — отозвался Миртил ей в тон. — Видно, мои звезды сегодня затянуты тучами: что ни сделаю — все неладно. Чем же мне искупить эту вину? Разве самому попросить ягоду из ваших рук?
— Ягоду из моих рук еще нужно заслужить, — безмятежно сказала Вереск. — Дрозд мог бы спеть, а чем порадуете меня вы?
— Пусть поют в вашу честь те, у кого птичья судьба, — из-за спины сказал Миртил. — Дрозды и прочие… птахи. Не пригожусь ли я вам чем-нибудь иным, королева моя?
Вереск помолчала, слушая, как на дубовой ветке жалуется дрозд, которому потерянная ягода теперь кажется непредставимо желанной, конечно. Птицы не боятся сидхе, но от Миртила веет скрытой тугой силой. Опасностью… Сладкой, заманчивой, опасной мощью, что так и тянет прикоснуться, попробовать, а потом овладеть, укротив надменную силу. Дрозд неглуп, он вовремя улетел, не соблазнившись лакомством, но ты, воин, в глазах которого пасмурное предзимнее небо, пришел сам, полагаясь на свою силу перед слабой глупенькой женщиной. Нет, даже не глупенькой, а просто неосторожной. Той, что может отправиться на охоту с двумя рыцарями из свиты и всего одним охранником вопреки желанию мужа. Той, что заключает такие опрометчивые споры… Той, которой сегодня просто повезло с выстрелом, не так ли?