Сидя на корточках, она набирала в ладонь песок и ссыпал его на ровную горку. Но кучка держалась плохо: на сооружение то и дело срывались крупные капли из глаз… Так она сидела некоторое время.
— Подойди… — вдруг услышала Брета в себя в сознании. Она вспыхнула, сорвалась и попыталась убежать — как же, нельзя подслушивать и подсматривать; они там, наверное, как взрослые мужчина с женщиной…
Но тот же голос, уже более властно остановил и приказал:
— Подойди ко мне!
И Белая пошла к берегу, переставляя непослушные ноги. Сердце в груди билось глухо и надрывно.
Увидев приближающуюся местную замарашку-красотку, ту самую, с которой одноглазый воин пришел к пикерскому костру, Маргарез вздрогнула и насторожилась. Хищно блеснула глазами; бросив дрова, придвинулась ближе к йоргу, даже обняла его ногу, пытаясь оказаться между воином и этой белобрысой.
Она что-то сказала на своем языке в сторону Бреты, угрожающе выстрелив взглядом. Она хочет, чтобы хьярнка не приближалась, ушла совсем. «Это мой мужчина» — говорила вся ее фигура.
Но Брета, наперекор южанке, подошла и села на песок неподалеку.
— Сядь ближе, — услышала она.
— Скажи ей… — снова проявился голос йорга. — Скажи ей, пусть идет!
Брета еще немного подумала и радостно сказала черноволосой:
— Йорг хочет, чтобы ты ушла.
Марга встрепенулись, у нее в глазах засветились страшные черные огоньки; она стала похожей на оскаленную волчицу. Но пошевелился йорг, южанка испуганно посмотрела на него. Упала к ногам воина, залопотала что-то на своем языке. Увидев, что он абсолютно равнодушен к ее слезам и мольбам, Черная снова обратилась к Брете, закричала, путая саарские и хьярнийские слова:
— Гумкраппе! Борт! Смотри надо на себя!! Гумкраппе белокурая с севера, бревно, урод! Ты…
Она задохнулась злыми и бессильными слезами.
Затем поднялась, и побрела к поселку, пряча лицо в ладонях.
Они долго молчали. Над морем занимался восток, звезды стали гаснуть.
— Зачем ты ее прогнал? — спросила Брета.
— Она сильная, и у нее красивое тело, но внутри слишком много черноты.
Бру присела поближе и прижалась плечом к спине йорга.
— Это правда, что ты бессмертный? — спросила.
— Нет, — ответил йорг, — я не бессмертный. И более того, я умру очень скоро.
Он помолчал, разглядывая горизонт.
— Не по своей воле я пришел сюда. Была битва, и мы ее проиграли. Я боролся, как мог; много саккара навечно поглотил космос. Наш скуллер захватили, и было единственным спасением — войти в глойс, провалиться в этот мутный туман… Я даже не знаю, где именно я нахожусь. Кажется — это двадцатый… А может, и двадцать первый.