Хотя в людоедстве они не замечены. По крайней мере, в книге об этом ни слова – а такую немаловажную деталь автор просто не мог опустить.
Но пока что вокруг тихо. Кажется, рухнувший и вновь улетевший аэростат распугал всю живность. Изумрудная зелень лежит сплошным ковром, не нарушается ни единым шорохом. В воздухе стоит одуряющий запах – гниющие растения пополам со спелыми плодами. Прямо над головой висят какие-то фрукты, похожие на небольшие коричневатые дыньки, усеянные выпуклостями-пуговками.
Эйхгорн поправил очки, благодаря Кого-То-Там, что те уцелели. В рюкзаке есть запасные, но хорошо, что они пока не требуются.
Поднимаясь на ноги, он ощущал каждую косточку. Болели все до единой, но ни одна – слишком сильно. Значит, переломов и серьезных травм нет – уже хорошо.
А самое главное – несмотря на небольшую аварию и потерю аэростата, он таки добрался до Алатуса. Его ноги попирают небесный континент. Это не так замечательно, как открытие целой новой вселенной, но в прыжке на Парифат особенной заслуги Эйхгорна нет. Просто удачно угодил в кротовину. Конечно, он долгие годы таковую целенаправленно разыскивал и даже изобрел прибор для их обнаружения… кстати о приборе!
Эйхгорн жадно уставился на вормолеграф – но тот ничего интересного не регистрировал. Стрелка, кажется, чуть подрагивает… или это в глазах у Эйхгорна все еще двоится? Он не был уверен полностью.
Оставив пока вормолеграф, он принялся копаться в рюкзаке. Там ничего не изменилось – вещи пережили падение лучше, чем их хозяин. Вот разве что шоколад пострадал – на него пришелся основной удар.
Но съедобность от этого не уменьшилась.
Ничего не случилось и с минимами. Эйхгорн быстро перебрал их, сложив припасы в один карман, а утяжелители – в другой. С потерей аэростата весь этот щебень и кирпич утратил нужность, но в виде миним он почти ничего не весит, так что пусть лежит себе.
Мало ли – вдруг да пригодится?
Завершив инвентаризацию, Эйхгорн задался вопросом, что делать дальше. Создавая воздушный шар, он не строил далеко идущих планов – ему просто хотелось добраться до Алатуса. Побывать на нем, увидеть собственными глазами. Какой-либо дальнейшей цели у него не было – как нет ее у альпиниста, покоряющего очередную вершину. Просто достичь определенной точки. Доказать всему миру и себе самому, что ты на это способен.
Но теперь он даже не может вернуться. Аэростат улетел, парашют остался на его борту. Средств для спуска в наличии нет.
Хотя… аэростат по-прежнему отлично виден. Он все еще парит в небе, но продолжает терять флогистон и постепенно снижается. Сложно сказать, сколько он продержится, но вряд ли дольше получаса.