Матвей Петрович думал, терзая бороду. Петра Лексеича на такой мякине не провести, он всё равно почует унижение. Да и зачем России истреблять Джунгарию? Китай – очень сильная и очень хитрая держава. А Джунгария – щит между Китаем и Россией. Не станет Джунгарии – Китай придвинется к России вплотную: все сибирские города – Тюмень, Тара, Томск, Красноярск, Иркутск – станут пограничьем. Албазин уже однажды был пограничьем, и теперь на пустырях Албазина воют степные волки. На кой ляд это нужно?
– Ради нашей дружбы, Тулишэнь, я напишу царю Петру письмо и буду склонять его поступиться Аюкой, – соврал Матвей Петрович, глядя в узкие и умные глаза Тулишэня. «Шиш, не обхитришь», – думал он. Никогда он не напишет такого письма и не станет уговаривать царя помогать богдыхану.
– Господин посланник говорит, что после войны с Джунгарией господин даотай станет самым богатым человеком в своём государстве.
«Самым богатым человеком без башки», – подумал Матвей Петрович.
– Господин посланник приказывает мне выйти, – сказал Чонг.
– Ну так выйди, Кузьма.
Чонг поклонился Гагарину, отодвинул засов на двери и вышел.
Тулишэнь поднялся с лавки, задвинул засовчик обратно, вынул из просторного рукава халата шёлковую коробочку и с поклоном протянул её Матвею Петровичу. Матвей Петрович откинул крышку. В коробочке сияли изумруды из копей Шаньдао – плата за пушнину, которую князь Гагарин отправил Тулишэню мимо таможни с караваном Михайлы Гусятникова. Тулишэнь улыбнулся, увидев удовольствие Гагарина. Всё было понятно без толмача. Пусть царь и богдыхан бодаются лбами, а у них своя выгода.
– Благодарю, Тулишэнь! – князь Гагарин встал и снова обнял китайца.
– Ста-рий дру-га, – ответил Тулишэнь по-русски.
Выходя от Тулишэня, Матвей Петрович думал о том, что китайское посольство обернётся до Аюки-хана и назад примерно за полгода. К этому времени в Тобольск из Москвы прибудет следующий китайский караван. Надо соединить Тулишэня и караван, чтобы Тулишэнь увёз с собой новый груз пушнины. Для Матвея Петровича от такого прямого и беспошлинного торга выгода была раза в три выше московской цены. Золотое дно!
Матвей Петрович не обращал внимания на толчею Гостиного двора, но у таможенной башни его остановил Ходжа Касым.
– Чем ты разгневан на меня, господин? – с напором спросил Ходжа.
Матвей Петрович не понял, о чём речь.
– Почему все мои лавки ты взял за караул, и не даёшь мне продавать?
Матвей Петрович вспомнил о своём приказе Бибикову.
– Потому что все твои товары с китайского каравана я беру в казну по казённой цене. Скажи спасибо, Касым, что хоть казённую цену даю. Мог бы совсем ничего не дать, а тебя в холодную посадить!