Он добился того, чего хотел. Его взяли на работу в МИД, и Маша отлично помнила, как замечательно они отпраздновали его победу. Они катались на речном пароходе по Москве-реке, пили шампанское, смеялись и целовались. Маше казалось, что ничто не может помешать их счастью, и теперь, когда мечта Анатолия устроиться на работу в МИД исполнилась, он, наконец, сделает ей предложение руки и сердца, и она, прижавшись лицом к его груди, шепотом, нет, наоборот, громко, чтобы слышали все вокруг, ответит, — я согласна, — и повиснет на его шее от счастья, что и её мечта исполнилась.
Она закрывала глаза и не раз представляла себе эту картину, но, открыв их, она видела улыбающееся лицо Анатолия и легкий прищур в глазах. Она гнала от себя эти наваждения, но они каждый раз, когда она возвращалась домой, портили ей настроение, и к утру, подушка была мокрой от слез.
— Ну почему так в жизни, — не раз говорила она самой себе, — Ведь мы любим друг друга, но ни он, ни я не хотим сделать последний, решительный шаг, чтобы быть вместе? И тут же, чей-то посторонний голос, словно бы отвечал ей на этот вопрос:
— А ты уверена в том, что и он тебя любит, так же сильно и горячо, как ты его? Если уверена, тогда пойди и сделай первая этот шаг, или у тебя нет такой уверенности? Да или нет?…
В конце июня Анатолий уехал домой к родителям. Маша сидела дома и размышляла, чем занять эту неделю, пока его не будет. В этот момент в комнату вошла мать.
— Маша, как дела?
— Всё нормально, мам.
— Что-то Анатолия твоего давно не видно?
— Он уехал на прошлой неделе к родным в Петрозаводск, перед тем как выйти на работу. Приедет к концу недели или в начале следующей.
— Ах, вот оно что. А ты не хочешь со мной поговорить? — мягким голосом спросила она.
— О чем, мама?
— Так, вообще, и о жизни в частности.
— О жизни? В каком смысле?
— Разве тебе не о чем поделиться с матерью? Мне кажется, у тебя накопилось так много вопросов за эти полгода, но ты упорно молчишь, то ли избегаешь меня, то ли что? С тех пор, как ты познакомилась с Анатолием, мы совсем перестали откровенно говорить друг с другом.
— Ну что ты, мама.
Мария Андреевна присела на кровать рядом с дочерью и, взяв её руки в свои, произнесла:
— Не моё это дело вмешиваться в твои с Анатолием взаимоотношения, но мне кажется, я догадываюсь, что тебя гложет.
Маша инстинктивно вырвала свои руки из материнских, словно та прочитала по ним её мысли.
— О чем ты, мама?
— Любовь, Маша, она ведь должна быть обоюдной. Когда любит только один, она превращается в муку. Вот я и смотрю, как ты мучаешься от своей любви. А Анатолий твой, никогда не сделает тебе предложение, поверь мне.