— Стоит ли?
— Стоит, очень стоит.
— Вам виднее.
— Это точно.
Снова наступила пауза в разговоре, а вскоре в купе опять постучали, и проводница просунула в открытую дверь два стакана чая и пару кубиков сахара.
Я взял их у проводницы и поставил на стол.
— Не желаете перекусить?
— Мы же недавно ели! — Ответ Марии Викторовны был так откровенен, что я вовсе не обиделся, хотя при других обстоятельствах, эта фраза могла означать, — Сколько можно есть?
— Сладкое не еда, так, баловство и не более того.
— Ну, раз так, а у вас есть что-то вкусное? — и снова фраза была сказана без кокетства, а вполне естественно.
— Смотря, что считать вкусным, — я достал из-под стола портфель и выудил из него два пакетика с нарезкой, банку печеночного паштета, батон уже порезанного на ломтики белого хлеба и, заглянув внутрь портфеля, произнес:
— Есть еще два апельсина и два банана, но их, наверное, лучше оставить девочкам, как вы считаете?
— Спасибо, мы так опаздывали на поезд, что ничего не успели взять с собой, рассчитывая сходить в местный ресторан и что-то купить.
— Если не хватит, можно сходить, а сейчас прошу, и я демонстративно подвинулся к окну, предлагая ей присесть ближе к столу.
Поезд постукивал на стыках рельсов и с каждой минутой приближал нас к дому. Горячий чай с бутербродом навеяли сон, и я даже зевнул, после чего произнес:
— Может, вы хотите отдохнуть?
— Если не возражаете?
— Конечно, — и я вышел из купе.
Вскоре она открыла дверь, стоя передо мной в домашнем халате и предложила мне пройти и переодеться. Я вернулся в купе, скинул свитер и брюки и, натянув тренировочный костюм, устроился на верхней полке. Вскоре Мария Викторовна вошла и, расположившись внизу, достала книгу. Я некоторое время лежал, думая то о попутчице и её детях, то о предстоящем докладе по поводу проведенных во время командировки работ. Потом на память пришла статья, которую прочел накануне и вскоре я сомкнул веки и благополучно заснул.
Я проснулся в тот момент, когда неожиданно услышал голоса:
— Я же просила не шуметь. Дядя спит, а вы галдите. Когда вы спали, вам же никто не мешал.
— Мам, я в туалет хочу, — раздался жалобный голос младшей.
— Хорошо, сейчас сходим. Катюша, ты побудь здесь, а я отведу Машуню в туалет.
— Мам, давай я.
— Хорошо, только потом никакой беготни по коридору, сразу назад, договорились?
— Хорошо, — дверь приоткрылась, и девочки выскочили из купе. Мария Викторовна прикрыла её, но не до конца.
Я опустил голову и произнес:
— Что-то меня так сморило, что заснул.
— Мои все-таки вас разбудили?
— Да нет, сколько можно спать, а то ночью не засну, — я посмотрел на часы и, присвистнув, добавил, — ничего себе, почти два часа проспал. Вы позволите, я слезу?