— Что ты почувствовал? — поинтересовалась она едва пришла в себя после их первого соприкосновения.
— О чем ты? — напрягся Элай.
— Когда мы соприкоснулись ладонями, ты ощутил что-нибудь?
— Прикосновение твоей кожи, — неуверенно ответил он.
Аурика с облегчением выдохнула. Он не проник в ее мысли. Низшие не способны брать энергию у солнца и других существ. Они могут лишь отдавать, а потому не в состоянии прочитать чужие чувства.
Но Аурику волновало и кое-что другое. Горькой правдой теперь ей виделись слова госпожи Виорики. Та звала ее бесполезной куклой и была права. Ничего кроме внешности в ней нет.
— Скажи, — обратилась она к Элаю, — что хорошего есть во мне. Только ни слова о красоте.
Она думала, он будет юлить или долго искать ответ, но Элай заговорил сразу:
— Ты добрая.
— Уверен, что говоришь обо мне? — вскинула она брови. — Я едва не бросила тебя умирать у костра.
— Все иногда заблуждаются. Но ведь ты передумала и спасла меня. И беспокоилась за меня в Гелиополе. А еще ты честная, веселая, настоящая, смелая. Солнце не только в твоих волосах и глазах, но и в твоих мыслях и чувствах. Ты будто светишься изнутри, делая все вокруг себя чище и светлее.
Аурика покачала головой. Ей были приятны слова Элая, но в нем говорил не здравый смысл, а любовь.
Позже, когда ей стало плохо, он опять предложил себя в качестве подпитки. Она не отказалась. Хуже уже не будет. В этот раз она была в сознании и внимательно следила за ним. Вдруг обманул? Но ни тени намека на то, что он понял ее сокровенные думы, не мелькнуло на его лице. Он лишь чувствовал, как силы покидают его, перетекая к ней.
Едва она прервала контакт, Элай откинулся на спинку сиденья и устало прикрыл глаза. Аурика брала понемногу, берегла источник, но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно силы Элая иссякнут. И что тогда?
Часы она коротала, наблюдая за изменениями пейзажа из окна кареты. В один из дней Аурика увидела что-то белое и пушистое у обочины. Заинтересовавшись, она высунулась из окна и чуть не вывалилась — Элая успел втянуть ее внутрь.
— Что это было?
— Снег. Скоро его будет много.
Уже к обеду снег превратил мир в белое полотно. Его стерильная красота была холодной, причем не только внешне.
Непривычная к морозам, Аурика изнывала от зимней стужи. Сколько Элай ее не кутал, она все время дрожала. Снег напугал и заворожил ее. Впервые выходя из кареты, она опасалась на него ступить, но вариантов не было — снег лежал повсюду. То, как он хрустнул под сапогом, как продавился, словно подчиняясь, — все было в диковинку. И все же, несмотря на кажущуюся мягкость, снег был опасен. Для Аурики он не сулил ничего кроме смерти.