- Непременно! - загорелся, как мальчишка, Макаров.
- В таком случае, я пошлю вестового уведомить Николая Михайловича о нашем скором визите. Полагаю, отказывать он не станет.
Не смотря на все еще напоминавшую о себе время от времени болевыми импульсами недавно вылеченную ногу, Макаров с превеликим удовольствием излазил «Лисенка» и даже уделил внимание приведенным в порт трофеям. К его величайшему сожалению, большую часть времени рейдерства «Полярного лиса» Лушков провел в роли капитана одного из трофеев и смог поведать лишь о бое у реки Ялу, да первых перехватах японских транспортов. Но и этого оказалось достаточно, чтобы привести контр-адмирала в неописуемый восторг. Все же одно дело - читать отчет, и совсем другое - слушать человека принимавшего непосредственное участие в этих событиях, с возможностью задать ему кучу уточняющих вопросов. Особенно впечатлили его действия экипажа минного крейсера по спасению от затопления канонерской лодки «Акаги». Сколько сил он положил, чтобы внедрить подобные действия на кораблях Российского Императорского Флота! И похоже, один раз попавший на «Русалке» в ситуацию, когда все зависело именно от возможностей водоотливных средств, Иениш уделил данной теме немало внимания, дабы не повторилась предыдущая трагедия. И судя по результатам - изрядно в этом деле преуспел. Не менее внимательно выслушал он и историю борьбы с браконьерами, заранее посочувствовав последним после появления у берегов Камчатки скоростного пограничного крейсера, убежать от которого не смогла бы ни одна шхуна. В общем, знакомством обе стороны остались чрезвычайно довольны, но проводить сколь-либо долгое время в беседах не было возможности, ни у того, ни у другого. Не прошло и пары дней, как Макаров покинул Владивосток, чтобы вновь встретиться с Зариным и Лушковым лишь через много лет.
Приход «Находки» к Порт-Саиду вылился в настоящую шпионскую операцию. Еще в конце сентября, приняв на борт «материальные ценности» для оснащения воздвигаемых во Владивостоке укреплений, она покинула Кронштадт, взяв курс к английским берегам. Здесь на нее дополнительно загрузили заранее заказанные сотни тонн первоклассного цемента и арматуры, а также шесть артиллерийских орудий Армстронга с небольшим запасом снарядов, что по странной русской логике впоследствии требовалось передать на один из оставшихся в водах Средиземного моря русских крейсеров, для последующей их доставки уже на борту военного корабля в Кронштадт. Впрочем, задавать лишние вопросы английские оружейники не стали. Ведь возможный куш обещал быть очень сытным. Безобразно сытным! Когда вместе с небольшим, но срочным заказом на 120-мм и 152-мм орудия к ним «попали» слухи, что русский флот оказался, мягко говоря, не в восторге от первых поступивших на вооружение аналогичных орудий Канэ, англичане не стали упускать шанс протиснуться на оружейный рынок России. Тем более что подобное отношение к изделиям господина Канэ высказали и успевшие изрядно повоевать японцы, при этом оставшись более чем довольными орудиями Армстронга. А потому воспринимать внезапно прорезавшийся у русских интерес к системам английского производства, как нечто нелогичное, попросту не получалось. Наоборот! Русские, что не только наравне с англичанами активно изучали последствия первых настоящих сражений современных флотов, но и успели поучаствовать в этой небольшой заварушке на «добровольных» началах, как никто другой, за исключением самих японцев, могли оценить достоинства и недостатки тех или иных систем. Потому, две шестидюймовки и четыре 120-мм орудия вместе с разрешением на их продажу были подготовлены всего за один месяц. Вот только спустя некоторое время после отгрузки выяснилось, что крейсер, на который экипажу принявшего груз парохода требовалось сдать столь специфичный груз, еще в прошлом году ушел на Дальний Восток, а по причине вечных бюрократических проволочек, коими изобиловало любое делопроизводство в Российской Империи, сменить получателя попросту забыли. В результате, «Находка» была вынуждена тащить свой груз вплоть до Владивостока, благо он и являлся конечным пунктом ее назначения.