Но тут же эта странная, эта запретная греза уходила, и Евгению делалось ужасно стыдно, ужасно стыдно перед самим собой, и он, краснея, как рак, начинал судорожно ощупывать сам себя, с облегчением обнаруживая, что все его ценности находятся на месте, а все девичьи прелести, наоборот, бесследно исчезли, поскольку их ведь и не было на самом деле.
Иногда эта же греза настигала его в постели, ночью, перед тем как заснуть, или утром, на грани сна и пробуждения, в тот самый момент, когда его умелая правая рука как бы сама собой вновь начинала гладить его тело в сокровенных местах, тело, совершенно доступное ей потому, что спал Евгений всегда совершенно голым, и левая рука едва успевала вытащить из-под матраца и расстелить загодя приготовленную чистую тряпицу, чтоб не смущать его маму странными пятнами на простыне… И вот, когда на тряпице расплывались последние капли, и последняя волна оргазма вновь угасала, мечтательного подростка вновь настигала та же самая греза…
И Евгений, с тихим стоном перевалившись с левого бока на спину, вдруг непроизвольно разводил ноги, сгибал их в коленях, и самому себе опять казался Евгенией.. Вновь воображенная пещерка Евгении наполнялась трепетным соком, и становилась рыхлой и манящей, и вновь желанный «кто-то», протяжно и глубоко дыша, нависал над юной прелестницей, и, бережно введя в нее свое копье, постепенно начинал двигаться все сильнее и сильнее, все жарче и жарче, так, что Евгения в такт его движениям и вздохам начинала стонать, двигаясь ему навстречу, в предвкушении и ожидании сладостного мощного оргазма, наступающего одновременно у обоих…
И вновь эта греза вдруг гасла без следа, и вновь покрасневший от стыда Евгений начинал тревожно ощупывать себя, с ужасом ожидая на месте данных ему природой инструментов найти совсем другие приспособления!..
К счастью, грезы всегда оставались только грезами, и всегда все его мужские признаки оказывались на месте.
Да, грезы всегда оставались только грезами.
Наяву Евгений всегда смотрел только на девушек, любуясь их очаровательными попками в джинсах, в юбках, в шортах, или в плавочках, если дело было на пляже, с особенным вниманием вглядываясь в их обтянутые тонкими топиками и блузками упругие грудки с волнительными остриями сосков, если девушки по причине теплой погоды оставляли лифчики дома.
Наяву он всегда смотрел только на девушек, и никогда, ни сама собой, ни ради интереса не приходила ему в голову мысль взглянуть на какого-нибудь спортивного вида юношу-сверстника с точки зрения своей второй натуры, представляя, может быть, то, как Евгения отдается кому-то из них.