Взрослые стояли рядом с девушкой, своей дочерью, надо полагать, и оба попеременно что-то говорили с очень серьезными лицами. Но даже на таком расстоянии в этой серьезности Евгений почувствовал что-то не то, как будто взрослые только играли в серьезность. Девушка, надо полагать, молча слушала их, выставив им на обозрение свою беззащитную обнаженную попку. Евгений всмотрелся пристальнее. Нет, девушка не была связана. Она просто лежала на этом странном приспособлении, руками держась, надо полагать, за его край.
Евгений почувствовал, как его юный фаллос напрягается, и рвется из штанов, а его яйца набухают и наполняются такой томительной сладостью, какой в них не было еще никогда до этого момента.
Евгений вздохнул, и поправил настройку окуляров, чтобы лучше увидеть, что же будет дальше.
А дальше произошло вот что – отец девушки сделал шаг, поудобнее устраиваясь слева от нее, поднял вверх правую руку, и вдруг шлепнул свою дочь по левой ягодице! Она немного вздрогнула. Затем он шлепнул ее по правой ягодице! И вновь по левой. И вновь по правой. И опять по левой!..
Мать девушки, стоя при этом справа от нее, продолжала что-то говорить с очень серьезным видом, в то время как отец продолжал шлепать дочь по голой попе.
При этом он поднимал руку высоко, и бил как будто бы наотмашь, но Евгений шестым чувством, и с нарастающей сладостью в штанах ощутил, что отец шлепает свою дочь вовсе даже не сильно, а всего лишь ЧУВСТВИТЕЛЬНО, на грани между болью.. Между болью…
И наслаждением?…
Между болью и наслаждением?.. Неужели так?..
Тогда как можно назвать то, что видел сейчас Евгений?
Наказанием?
Воспитательным мероприятием?
Или некоей семейной процедурой, обозначающей и выражающей нечто, чего Евгений пока не мог понять?..
Шлепки продолжались, попа девушки покрывалась красными следами от ладони отца, а фаллос Евгения продолжал напрягаться и рваться из штанов. И вдруг, вместе с последними шлепками, семя Евгения вырвалось из плена, и юношу охватил оргазм такой силы, что он даже закачался, с ужасом и стыдом чувствуя, как становятся мокрыми его трусы, и стараясь не упасть с крыши вниз!
Но бинокль из рук он не выпустил.
Наконец, отец девушки опустил руку, а ее мать принялась растирать ей попу руками. Затем оба родителя наклонились и поцеловали уже совсем красную попу дочери каждый в свою половинку.
После этого мать заботливо подняла трусики дочери вверх по ее ногам, оправила их на положенном месте, и опустила ее сорочку обратно. Отец что-то коротко сказал, и дочь медленно встала со своего ложа и повернулась к родителям.