Аз есмь Софья - 3 (Гончарова) - страница 120

И Софья вдруг отчетливо поняла, что план может сработать. И полыхнет.

А ведь там тоже люди. Чьи-то жизни, судьбы, близкие... не боишься ответить за свои решения?

Софья боялась. Но знала, что все равно пойдет вперед. Черт бы побрал эту правительскую мораль.

Знаешь, что мразь, понимаешь, что поступаешь мерзко - и ничего менять все равно не станешь.

Ибо - дорога правителя.

Судьба.


***

Дон Хуан пребывал в шоке.

Да кой дурак обозвал русских - варварами!? Этих людей можно было назвать как угодно - своеобразными интересными, необычными, язычниками - даже! - но не варварами. Потому что все, все вступало в противоречие с этим названием.

Широкие дороги, засыпанные чем-то вроде мелкого камня. Не размывает по весне или по осени?

Нет, укладывали на специальное основание, предусматривали канавы, водоотводы, учитывали особенности местности. Делается это по принципу римских дорог.

Дорого ли обходится государству?

Ну... средне. Тут сказывается война с крымским ханством, благодаря которой значительная часть рабочей силы попросту бесплатна. Не жалеть же мерзавцев, которые русских людей в рабство угоняли? Вот, пусть на своих шкурах теперь плетей отпробуют.

Так что каменоломни работают, а уж обеспечить доставку и укладку... Можно, еще как можно. И строительство тоже. Уже силами местных бояр и дворян.

Не воруют?

Пытались, как же без того. Но у государя Алексея Алексеевича не забалуешь. Один воевода от великого ума попробовал дорогу кое-как сделать, а камни присвоить. Так донесли ж. Нагрянули люди из Москвы - и заставили несчастного под плетями все переделывать. Имущество в казну, самого, как вора, бить, да не нещадно - ишь ты, хитренький, что от мертвого пользы? А ровно настолько, чтобы неба невзвидел - и на работу! До сих пор, говорят, дороги мостит, коли еще не помер.

Кто донес?

Есть у государя глаза и уши по всей Руси, не без того. Он еще когда был царевичем, это начал, а сейчас углубляет и расширяет. Ученость у людей повышает, по приходам детей чтению и счету учат, чтобы последний лапоть хоть чуть, а грамоте разумел.

Дорого ли? Да нет, дешево. Священники ведь так и так паству наставлять должны. Вот и наставляют. В том, что пастве пригодится. А там и Библию дети сами прочтут, все польза.

Дон Хуан вспоминал падре Мигеля - личного духовника, пытался представить, как гордый иезуит учит крестьянских детей грамоте... нет! Не получалось!

Хоть убивайте - не складывалось. Деметрио смотрел на его мучения с усмешкой, а потом подкидывал рюсски поговьорки. Что-то вроде: 'Каков поп, таков и приход'. Или: 'Одна ложка дегтя бочку меда портит'. Приходилось долго объяснять смысл фразы, потом разбирать непонятные слова, а потом только восхититься столь краткой и четкой мудростью. Русский язык дон Хуан учить начал сначала понимая, что ему надо будет как-то говорить с русским государем. И лучше бы хоть какое вежество соблюсти. А потом и любопытно стало. Красивый оказался язык, певучий, нежный - и чем-то схожий с испанским языком. На это, впрочем, у Деметрио тоже нашелся ответ.