- М-да, будем считать это отрицательным ответом, - пробормотал 'Питер'.
Монмут злобно выругался - и приказал штурмовать город.
Сначала все свелось к перестрелке. Со стен стреляли в нападающих, нападающие не оставались в долгу. Потом под стены удалось прикатить пушки и установить за небольшой насыпью. Тут дело уже пошло лучше. Монмут приказал пушкарям сосредоточить усилия на одном участке стены и принялся долбить по нему из всех орудий.
Это горожанам не понравилось и они попробовали перетащить орудия по стене, чтобы достать пушки Монмута.
Не вышло. Под непрерывным огнем это вообще плохо получается. Обстрел велся до темноты, потом Монмут прекратил его, чтобы дать отдохнуть людям.
И отправил еще одного гонца. Который вежливо (не приближаясь на расстояние выстрела) объявил, что за вероломство король Джеймс Монмут, конечно, обиделся на город, но губить невинные души ему не хочется. А потому - кто передумает, милости просим в его лагерь. А остальным... остальных он сотрет с лица земли.
Понятное дело, если кто из наглецов, расстрелявших его гонца, захочет переметнуться - так этого не надо. Пусть вешаются сами.
Призыв подействовал.
Под утро армия Монмута пополнилась двумя десятками беженцев, которых тут же и привели к герцогу. И один из них, не будь дурак, заложил потайной ход, по которому сбежал.
Остальное было делом техники.
Заложить в этот ход изрядное количество пороха и подорвать. И - на штурм.
Бат был взят с налета.
Мэра города и еще нескольких из городского магистрата повесили прямо на воротах. Монмут произнес торжественную речь, из которой следовало, что это - не за верность присяге! Вовсе нет! Сражались вы за Якова - умнички, детишки, так и надо может, и за меня так сражаться будете! А вот чужих гонцов вешать - не комильфо. В приличном обществе так не поступают!
За то и покарал отдельных личностей.
Народ оценил речь по достоинству, поаплодировал и разошелся. Монмут же распорядился устроить своих раненых, передохнул ночь - и войска выдвинулись к Лондону.
Джеймса беспокоили что Черчилль, что Фэвершем - и у него были основания. Оба считались отличными полководцами, умными и хваткими, а насчет себя Монмут иллюзий не питал. Не дано...
Но деваться было некуда.
***
- кто устроил вот это... в Англии?
Людовик был гневен. Не то, чтобы он был сильно против, под шумок и у него появлялись интересные возможности, но... такие подарки, как бунт и бунт успешный, короли делают себе сами. Или это конфетка с гвоздями.
Попроси Монмут денег у Людовика - он бы дал их. Пусть с болью душевной, поскольку неплохо относился к Стюартам вообще и Якову в частности, но дал бы. А тут как?