- На то божья воля, ваше величество.
А то чья же? Ежи спрятал в усах усмешку.
- Бить будем, постараемся выбить их отсюда, но войск у нас мало, ой, мало.
Леопольд недовольно сморщил нос.
Мало!? И что!? Он и так предоставил всех, кого только можно! Целых десять тысяч человек! Ополченцев еще пять тысяч. Немного, конечно, но сами они пришли не большим числом. А Польшу обороняли - и того у них не было!
- Я приказал рушить дома за чертой города. Вену они взять не должны, но под стенами могут простоять долго. И чем дольше, тем лучше. До зимы, например.
Поляки переглянулись. Да, если турки не взяли бы Вену до зимы, у них начались бы большие проблемы. Все-таки снабжение...
- Народ послушался. Они верят вам, государь.
- Да, мой народ верит мне. Но есть и те, кто не выдержит тягот осады.
- Примерно тысяч шестьдесят, - кивнул герцог Мельфи.
Раймондо Монтекукколи, назначенный недавно военным комендантом Вены, подходил к делу серьезно. Пушки были проверены и пристреляны, пушкарей гоняли в хвост и в гриву, склады спешно заполнялись...
- Я временно переберусь в Линц вместе с беженцами.
Леопольд объявил о своем решении - и ожидаемо увидел на лицах военных облегчение. Все-таки воевать лучше, когда никто высокопоставленный над душой не стоит. Пусть едет.
Леопольд считал так же.
Трусом император не был. Он просто искренне считал, что его жизнь намного ценнее, чем жизни и обычных горожан, и поляков, и русских, да и вообще - кого можно сравнить с ним? Он император! А эти... быдло и есть быдло. Бабы таких еще не одну сотню нарожают, а вот он...
Император - и этим все сказано. Он единственный, уникальный и незаменимый, вот!
Не ожидают же они, что император подвергнет свою жизнь опасности, словно простой солдат? А если с ним что-то случится, кому тогда командовать?
Кто тогда будет принимать решения, на чьи плечи ляжет тяжесть Империи?
У него даже детей покамест нет, дочери не в счет! Жена хоть и беременна, но будет ли сын? И вообще - сделать ребенка мало, надо его еще вырастить императором. А это - время, силы, и конечно, он должен оставаться в живых! Так что самому Леопольду его решение казалось весьма осознанным и взвешенным. А уж что там кто будет о нем думать - солнце не волнует, о чем размышляют червяки.
***
- Сколько ж можно?! Сидим тут, что в клетке!
Девушка, которая расхаживала по комнате, была красива. Синие глаза, темные волосы, впрочем две других ей не уступали. Романовская кровь. Три царевны - Катерина, девятнадцати лет от роду, Мария, семнадцати, и Феодосия - пятнадцати, были хорошими подругами.