— Кажется, мы, как всегда, опережаем время, — набрасывая на лицо газовую вуаль и одергивая пышное шелковое платье со множеством складок и выточек по бюсту, низким грудным голосом по шведски сказала она. — Высший свет Санкт — Петербурга еще только просыпается.
— Почему ты так решила, дорогая? — поддерживая женщину за локоть, как-то привычно отозвался ее кавалер. Видимо ворчание спутницы на этот счет ему было не в новинку. — На моем брегете уже восьмой час вечера.
— А русские еще нежатся в постелях, — дополнила его уточнение дама. — И начинают что-то соображать лишь к полуночи.
— Ну, здесь не наша маленькая Швеция, можно поспать и подольше…
Вслед за женщиной на землю спустился подтянутый молодой человек, тоже в ладно сидящем на нем фраке и в высоком черном цилиндре с немного загнутыми краями. Он протянул ладонь навстречу показавшейся в дверях кареты стройной девушке в роскошном белом платье с широким розовым пояском по узкой талии. На высокой груди у нее заискрилась всеми цветами радуги бриллиантовая брошь, сотканная из множества золотых веточек с серебряными лепестками. На голове у спутницы молодого человека красовалась дамская шляпка с волнами прозрачной вуали на полях. Незаметным движением она сбросила эти волны вниз бесшумным водопадом, скрыв за ними свое одухотворенное личико. Маленькая золотая туфелька коснулась носком гранитной плиты и тут-же спряталась под подолом. Кавалер занял место чуть позади девушки, пробежался рукой по атласному лацкану фрака, заставив на среднем из пальцев руки взорваться разноцветными искрами крупный золотой перстень с драгоценным камнем в нем.
— Захар, возьми меня под руку, — по русски приказала кавалеру девушка.
— А разве так можно? — засомневался тот. — Мы с тобой еще не повенчанные.
— Вот именно. Ты меня не под венец ведешь, а всего лишь на светский бал.
— Моя дочь говорит правильно, — благосклонно кивнула головой мать девушки. — Здесь нет ничего предосудительного.
Четверо приехавших тронулись к главному входу с часовыми по бокам, облаченными в армейскую униформу, с винтовками в руках с примкнутыми штыками. Построенный архитектором Растрелли в стиле русского барокко и развернутый фасадами к Неве, Адмиралтейству и Дворцовой площади одновременно, Зимний дворец представлял из себя почти копию парижского Лувра. Тот же уложенный булыжниками просторный двор, края которого обрамляло мощное каре из зданий в три этажа, та же имперская основательность, заставлявшая еще на подходе с почтением взирать на неординарное творение рук человеческих. И тот-же желтый цвет стен. Только Лувр был возведен из песчаника, а стены резиденции русских монархов были выкрашены в присущий тому колер. И все-таки сооружение выглядело больше воздушным нежели приземленным, это происходило от того, что окна в зданиях были не квадратными, а вытянутыми по длине. Они как бы приподнимали всю композицию в воздух, добавляя ей величия. Поодаль виднелся памятник Петру Первому, восседавшему на вздыбившемся коне. Громадная статуя уместилась на цельном валуне из гранита, олицетворяя из себя единение императора с управляемой им империей.