— Значит, вы наполовину француз? — приподнял круглые брови венценосный собеседник.
— Выходит, что так, — не стал отпираться Захар. — Но я все равно считаю себя терским казаком.
— Так и должно быть, у станичников отец является непререкаемым авторитетом в семье, — император придвинулся еще ближе, в лупастых глазах у него прибавилось любопытства. — А как терцы относятся к войне на Кавказе? Не устали еще казаки, ведь столько лет в боевых походах?
— Для нас это дело привычное. Хотя имама Шамиля надо бы поймать и предать суду за грабежи и зверства его абреков над мирным населением. Они перестали щадить даже малых детей со стариками. Тогда на всем Кавказе установились бы тишина и спокойствие.
— Вы так думаете? — прищурился венценосный собеседник.
— Так считают казаки, а с ними все люди, населяющие наш богатый край.
Николай Первый огладил рукой в белой перчатке голый подбородок, собрал на лбу несколько длинных морщин.
— Наши воины только тем и занимаются, — наконец вымолвил он. И сразу перевел разговор в другое русло. — Скажите, до приезда в Санкт — Петербург вы, молодой человек, чем занимались и о чем мечтали?
— Помогал родным по хозяйству. А мечтал я, как и мои предки, охранять границы России от басурманов, чтобы простым людям жилось вольготно. Если бы не учеба, мы со средним братом Захаром стояли бы на кордоне под началом отца и старшего брата Панкратки. Жена у брата тоже из чеченок.
— Видимо, лихой казак. Кстати, ваши родственники в каких званиях?
— Батяка сотник, Панкратка ходит пока в хорунжих.
— А вас учиться, наверное, мать заставила? — хитровато ухмыльнулся самодержец.
— Она, — улыбнулся и Захар. — Но батяка тоже был не против.
— А после учебы чем надумали заниматься?
— Верой и правдой служить царю и отечеству. На любом посту, — Захар снова вытянулся в струнку, скорее всего дедовские корни не давали ему права превращаться в городского интеллигента. — Это наша прямая обязанность от рождения и до самой смерти.
Николай Первый понимающе кивнул головой, затем перевел взгляд на невесту Захара:
— Прошу прощения, сударыня, вы тоже еще не строили планов на будущее? — спросил он.
Девушка присела в глубоком книксене, согнала с лица лишние эмоции и опустила руки вдоль бедер:
— Планы у меня есть и довольно таки определенные, — заговорила она дрогнувшим от волнения голосом. — Сначала я хотела бы закончить университет, затем выйти замуж за вот этого молодого человека, которого… полюбила.
Она бросила мимолетный взгляд на спутника и густо покраснела, заставив окружающих прятать улыбки в воротниках мундиров.