Слышу, чьи-то каблуки справа застучали- Валентина Николаевна идет по коридору, меня увидела:
— Татьяна?
Разворачиваюсь к ней, сумку с подоконника снимаю, через плечо перекидываю.
— Здравствуй, Танюша. А почему ты здесь? Опоздала?
— Здравствуйте, Валентина Николаевна. Меня выгнали.
— Кто?
— Елена Михайловна.
— Почему?
— Да вот, — показываю на джинсы, — нельзя, говорит, в брюках у вас.
Валентина гремит ключами, смотрит на меня. Я голову в сторону, изучаю потолок.
— Иди сейчас в класс, — говорит, — а завтра придешь в форме. Договорились?
— Я бы с радостью, Валентина Николаевна, — пожимаю плечами. — Только она не пустит.
— Скажи, я разрешила.
— Не пойду, — отворачиваюсь к окну.
— Почему?
— Не пойду, и все. Она у вас вообще! Какая-то… — И замолкаю.
Валентина заходит с другой стороны, снова гремит ключами.
— Пойдем-ка вместе, Танюша, — говорит мягко, ласково даже. — А с Еленой Михайловной я потом поговорю. Обещаю тебе. Договорились?
Валентина ждет. Киваю наконец утвердительно, и мы идем к кабинету математики.
— Здравствуйте, — Валентина входит в класс, предупреждает общее приветствие. — Не вставайте, я на секунду.
Пятиэтажный у доски потеет, Елена рядом, пробует ему что-то втолковать.
— Елена Михайловна, — говорит Валентина, — вы уж разрешите Серебряковой присутствовать на занятиях.
— Не могу, Валентина Николаевна. — Елена вытирает тряпкой мел на руках. — Видите ли, дело в том, что…
Я уже было назад дернулась, Валентина меня удержала.
— Я в курсе. И мы с Татьяной обо всем договорились. Так что уж вы разрешите… — И, не дожидаясь ответа, мне: — Иди на место.
Я — что? Я — ничего. Пошла на место. Боковым зрением вижу, Елена сосредоточенно каждый свой пальчик тряпочкой вытирает.
— До свидания, — обращается Валентина к классу.
Все встают.
— Да, — вспоминает завуч, — Елена Михайловна, зайдите ко мне на большой перемене.
Елена молча кивает. Валентина выходит, и все садятся.
Чувствую чей-то взгляд. Панов. Глаза у него, не глаза, а пулемет крупнокалиберный. Выпустил по мне пару очередей и отвернулся.
— Ну что же, — Елена голову вскинула, улыбается, — продолжим…
И улыбка, надо сказать, ей не слишком удалась…
Неделя прошла, может, больше, сейчас уже не помню. Словом, в один из выходных дней, вечером, иду к площади Искусств. Сзади два моих «телохранителя»- Халиков и пятиэтажный. Шурик у меня теперь тоже с «боксом» и «рингом». Я в наушниках, проводки от них к внутреннему карману куртки тянутся. Зима, фонари уличные горят, настроение — в ритме музыки, которая у меня в голове бухает.
Возле главного входа в филармонию- толпа. Знакомые физиономии из нашего класса маячат. Подходим. С кем-то за руку здороваюсь, кому-то просто головой киваю. Зауважал меня народ.