— Держи ее, гадину, а то уйдет!
Все тут же с мест повскакали. Руки ко мне потянулись. Я рванула, как на стометровке.
— Наза-ад! — кричит что есть мочи Елена. — По местам!
И тут я успеваю из класса выскочить…
А в классе все вернулись за свои столы, и Елена, преодолевая удушье, выдавила из себя:
— Откуда в вас это?.. В том, что произошло… Что Серебрякова… Она сама, может быть, меньше всего виновата… И я, конечно, была последней идиоткой, когда понадеялась… Извините… — И Елена выбежала в коридор.
Нашла она меня в спортзале. Я на маты, под брусья забилась и там ревела, как дура. Елена, видимо, долго искала меня по всей школе. Заглянула и в спортзал. Темнота… Она уже было дверь прикрыла, но я всхлипнула громко. Елена нащупала рукой выключатель и в дальнем углу зала зажегся свет.
— Татьяна! — стоит на пороге, зовет меня. — Ты здесь?
Стараюсь не шуметь, задерживаю дыхание.
Елена проходит в зал, ее шаги гулко отдаются во всех углах.
— Где ты, девочка? — спрашивает в пустоту, оглядывается.
И тут я не выдержала. Я уткнулась в мат и так заревела!
— Танечка, — тут же спешит ко мне Елена. — Ну что ты, что ты?! Разве можно так?
— Оставьте меня, — кричу я в истерике. — Уходите! Я вас никого видеть не могу! Не хочу!.. Ничего не хочу!.. Я жить не хочу, слышите?! Оставьте!..
— Что ты такое говоришь, девочка? — Елена прикасается к моему плечу. — Так нельзя… Танечка, милая… Зачем же так? Успокойся, прошу тебя… Не надо, девочка…
Я приподнимаюсь с матов и с удивлением смотрю на Елену.
Ну и лицо, наверное, у меня тогда было! Глаз нет — одни щеки, нос распух, красный, как помидор. Волосы растрепались, пряди мокрые прилипли к щекам.
— Ну что ты, что ты? — говорит она и осторожно тянет руку к моей голове, проводит ладонью по волосам.
У меня снова слезы на глаза. Лицо кривится в гримасе, и я вдруг утыкаюсь в живот Елене, как если бы это была моя мать.
Елена одной рукой прижимает меня к себе, другой гладит по волосам, укачивает, как грудную:
— Ш-ш… Тише, тише, тише!.. Ш-ш!..
— Я… Я…. Я… — задыхаюсь. — Я не хотела… Я ведь не со зла все это… Я от страха…. Елена Михайловна… — перестаю реветь, поднимаю глаза на Елену. — Я всегда боялась. И сейчас боюсь… И вас тоже… И Шлепакова боялась, и пятиэтажного, и Панова, и Марину, и даже Халикова. Честное слово. Даже больше, чем они меня…
— Ну-ну, ну-ну… — приговаривает Елена, устраивает опять мою голову у себя на коленях и укачивает меня, укачивает…
— Мне ведь только пять лет было, — всхлипываю постоянно, — бабушка меня в школу олимпийского резерва за руку привела. И с тех пор ничего в моей жизни, кроме гимнастики… Сборы, тренировки, соревнования… А когда бабушка умерла, я и вовсе в интернат, что при школе, отпросилась. А там своя жизнь… Мне Вадим, наш тренер, говорил: «Ты должна быть первой! Во что бы то ни стало». Я старалась. Вадим всегда рядом, за меня подумает, за меня решит… А здесь как? Все смотрят на тебя, как на калеку… А я думаю, я им все равно докажу! И ведь им нравилось, им ведь нравилось!..