Она подходит, видя себя и все происходящее сверху. Кажется, мешать некому, но Валерия, снова, забыла, что нужно делать. На ум приходит только одна мысль, навеянная детством, и она прикладывается своими губами к его. Разумеется, это не та сказка, и это не помогает. Мало того, она не может отодрать своих губ, корневища начинают всасывать еще сильнее, и ее жизненные соки уходят, через слившиеся рты.
Последние силы теряются на мысли о неудобном положении, мол, что скажут те, кто найдут их в таком положении, но внезапно звучит молитва, читаемая сразу несколькими голосами, среди которых узнаются священник, внучка и сам «Солдат». Грудь начинает снова жечь, глядя на себя со стороны она замечает висящий на шее маленький мешочек со светящимся порошком, данным святым, в руках оказывается стакан с водой, где размешивается лекарство, но как дать выпить?!
Элеонора отрезает себе губы, откуда-то появившемся огромным ножом, и удивляясь, что не только нет крови, но и губы на месте, она, руками внучки, поит лежащего, и…
Проснувшись вся в холодном поту, «Ляксевна» счастливая, слышит голос батюшки, читающего молитовки. Он лежит на боку, одна рука, ладонью под головой, а вторая покоится на бедре и перебирает четки.
Перевернувшись на спину, женщина тихонечко вздыхает полной грудью, ощущая, что-то горячее, лежащее на груди. Это тот самый мешочек, сжав который, она обретает небывалое спокойствие и уверенность в понимании, что и как нужно делать…
Между тем, вокруг дома не дремлет живой мир, Элеонора Алексеевна начинает, прислушиваясь, ощущать его присутствие. Глаза закрываются, рисуется картина вида сверху всей усадебки. От груди исходит тепло, какое-то необычно нежное, и очень доброе. Всплывает лик святого, который раньше был ею не узнан. Становится понятным, что это святой святитель Алексий Московский чудотворец всея Руси. Как живший человек, он был современником князя Дмитрия Донскова и святого преподобного Сергия Радонежского. Чудотворец, целитель и покровитель Алексея – теперь совсем все встало на свои места…
Татьяна, конечно, не была в восторге от необходимости временного расставания с Павлом, но в сложившейся обстановке, а кое-что пришлось ей объяснить, это был наилучший выход. К тому же о практике, которую предложили проходить в одном из госпиталей Японии, такой фанатично преданной своей профессии, как она, можно было только мечтать.
Не зная японского языка, но владея бегло английским, она отправилась в Токио в составе группы из семи человек, которую пришлось возглавить ей, поскольку этого потребовали люди из специальных структур, что накладывало еще некоторую нагрузку, и кое какие перспективы по приезду.