Вентиляционные шахты, ведущие на поверхность, были завалены землей и асфальтом или затоплены. На станциях мы встретили своих коллег, также дежуривших в тот день под землей. Из их обрывочных рассказов смогли кое-как сложить картину произошедшего на поверхности.
Запуски ядерных ракет были такими стремительными, а взрывы столько разрушительными, что большинство людей просто не успели спуститься в бомбоубежища, расположенные в метро. С лица земли за секунды сметались целые города и страны. Хуже всего пришлось скученной и тесной Европе и Японии. Их просто стерло в пыль. Россия до Урала была также почти полностью уничтожена. Северная Америка сожжена и затоплена. Южной повезло чуть больше. Везде царила паника и хаос.
И только здесь, под землей, все было тихо. Еды у нас хватало, воздуха тоже, места хоть отбавляй. Выйти мы все равно не могли, поэтому решили просто ждать. В общей сложности мы прожили в метро, не выходя на поверхность более 4 лет.
– А как же радиация? – не верил своим ушам Колька.
– В этом и состоит величайшее чудо. Радиация – погубившая миллиарды людей по всему миру, лично для нас стала подарком судьбы. Дело в том, что какая-то ее часть вместе с воздухом все равно проходила в наше подземелье через систему вентиляции подземных туннелей. Но попадала постепенно, и в крайне малых дозах. Не знаю, каким образом, но мы не заболели, а мутировали.
– Подождите, – тут только до Кольки дошло, – если Вы пережили ядерную войну, а до войны были взрослым человеком, то сейчас Вам должно быть не меньше 200 лет?
– 232, если быть точными. До начала войны мне было 42 года.
– Но это невозможно! – воскликнул Сережка. – Так долго люди не живут!
– Люди не живут, а мы – мутанты – вполне. Еще никто из моих коллег не умер, хотя некоторые из них старше меня. Главное, что мы поняли – нам сильно вредит прямой солнечный свет – от него кожа сильно зудит и начинает очень быстро стареть. И еще надо поменьше кушать, потому что с пищеварительной системой у нас не очень. Наверное, сказались годы в заточении, когда приходилось питаться одними быстрорастворимыми кашами и макаронами. А в остальном мы такие же, как и другие люди. Любим полежать на диване, посмотреть телевизор, поиграть в футбол, половить рыбу.
– И много вас таких?
– Чуть больше трехста человек в нашем городе. Сколько мутантов в других городах, где до войны было метро, сказать трудно. Мы занимаем практически все станции бывшего метрополитена. Оборудовали их под себя. Очень удобно – заказываешь наверху в уличных автоматах всё, что хочешь, и потом приносишь под землю.