– Какие планы на будущее вы строили, когда спускались под землю? – спросил я севшего напротив контрабандиста, который, видимо, думал, что присматривает за нами.
– Переждать и уйти.
– Вас предупредили об опасности.
– Валеска предупредила, и большинство успело удрать.
– Но не вы.
– Сама она не хотела уходить, а мы решили остаться рядом.
– К тому же, как бы далеко ваши фургоны ни укатились, вряд ли они успели бы выехать за пределы страны.
– Ушлыми трусами нас считаешь, чужак? – заворчала лиса Алиса.
– Разумными прагматиками, возможно.
– Еще хуже, – скривился Базиль. – Наши бежали не сушей, а морем. Каждый день через порт проходят сотни больших кораблей и тысячи мелких, там можно спрятаться, проехать без учета, а кроме них есть у меня знакомцы, которые за звонкую монету доставят кого угодно куда угодно.
– Контрабандисты.
– Свободные торговцы.
– В любом случае я очень рад, что успел, пока вы все тут не перемерли от дизентерии или цинги.
Через толпу протиснулся взлохмаченный Кинемон и, тяжело дыша после бега, сказал, что Валеска встретится с тэнкрисом и только с ним.
– Пока меня нет, проследите за тем, чтобы они собрались. Я послал Симона за солдатами и транспортом.
– Неразумно удаляться в подземелья без охраны, хозяин.
– Опаснее нас здесь хищников нет, Себастина. Если на то пошло, опаснее нас вообще хищников нет. Постараюсь вернуться как можно скорее.
Позволив Кинемону схватить себя за руку, я отправился в путь по пахучим переходам канализации. Мальчишка уверенно петлял в темноте, иногда принюхиваясь и постоянно поторапливая меня.
– Здесь! Дальше не пойду, зеньор, Валеска сказала, чтобы вы были один. Подожду вон там.
– Я запомнил дорогу. Бегите обратно и собирайтесь, друг мой, скоро вы обретете новый дом.
Он не ушел сразу, а еще постоял рядом, подергивая ушами в сомнениях. Любопытный ребенок, интересный, с какой стороны на него ни взгляни. Крепкая воля, храброе сердце и наверняка острый ум – глупые лисы в природе не выживают.
– Ну беги.
Дождавшись, пока звук его шагов исчезнет во мраке, я двинулся вперед, и вскоре теснота исчезла. Большое помещение, ровный пол и множество колонн, поддерживавших низкий потолок. Стен в обозримом пространстве не ощущалось. Странное сооружение, зачем его построили здесь? Или я не понимаю, как должны быть устроены канализационные коммуникации?
Голос твердил, что рядом никого не было, я распалил его, но не смог ощутить даже цыганского лагеря, хотя не так уж далеко от него и отошел. Возможно, обилие материальных препятствий мешало? Прежде этот фактор значил довольно мало… Бубенчик робко звякнул в темноте, и вслед за тем проявилось «свечение» чужих эмоций.