Мангуда молчали, думали, и, следя за их эмоциями, я предвидел протянутую руку прежде, чем она действительно была протянута. А потом я сжал ее со всей своей силой.
– Но не забывайте, что вместе с новыми правами приходят и новые обязанности. Иначе какой смысл?
– Этого мы не боимся.
– Вот и замечательно. Обговорим детали?
Было решено, что он отправит своих сородичей с посланием ко всем значимым главарям. Посыльный-мангуда придавал особый вес самому посланию и сразу же служил подтверждением гарантии безопасности. Встреча, или, как выразился Эскудеро, сходка, была назначена на десять часов следующего вечера. На том и порешили. Я покинул «Под королевским утесом» в компании шргала, который за все время не произнес и слова.
– Вы получите причитающееся вам завтра после завершения сходки.
– Спасибо, зеньор.
– Вам спасибо. Вы оказались весьма полезным подспорьем в моем деле. Подвезти?
– Нет, у меня есть на чем добраться до дома. Спокойной ночи.
– Спокойной.
Мы с Себастиной сели в «Гаррираз», и, прикрыв рот ладонью, я позвал:
– Симон.
– Хозяин? – послышалось тихо из-под сиденья.
– Пошли кого-нибудь присмотреть за шакалом. Если он попытается разболтать о нашей встрече, пусть его уберут.
– Возможно, будет лучше убрать его сразу, в превентивных целях?
– Лучше, но у меня сейчас сердце не лежит к разумному прагматизму. Пусть за ним просто присмотрят.
– Будет исполнено, хозяин.
– И еще, что-нибудь нашли в Каса Побре?
– Ищем и слушаем, хозяин, но пока ничего подозрительного, простите.
На обратном пути столица казалась какой-то тихой, сонной, умиротворенной. Арадон любил ночную жизнь, но то ли что-то переменилось в его настроении, то ли на благополучных улицах Нобилитэ жители предпочитали вести себя более цивильно. А вот мне самому даже за надежными стенами посольства покой только снился. Возможно, я и дал бы себе перевести дух, но как раз поступил новый отчет, оказавшийся очень интересным.
Моя память уцепилась за одно имя, произнесенное врагом в том проклятом гроте, – Штейнер. Я приказал аналитикам прогнать его по нашим архивам, и хотя это был тычок пальцем в небо, угодил он прямо кому-то в глаз. Из всех более-менее интересных личностей, носивших это имя, а точнее, фамилию, был отобран один-единственный, могший быть связанным с международной политикой, и папка с его досье ждала меня на письменном столе.
Его полное имя звучало как Освальд Менге Штейнер, коренной винтеррейкец, доктор медицины, биоалхимик, дока в систематике эволюции видов и генетических отклонениях, передающихся по наследству. Этот светлый ум был интересен главным образом тем, что являлся самым молодым специалистом, привлеченным правительством Винтеррейка к работе в сверхсекретном проекте «Überwolf»