- Замажу эту дрянь на бензобаке по контуру краской - получится хорошенькая красная звезда. И будем надеяться, что здесь поблизости нет ни одного воинствующего антикоммуниста. - Маслов отошел от первого тела и подошел ко второму покойнику. - Фу, господи, как же противно...
Несмотря на неприятные ощущения при обыске тела, осмотр трупа и изуродованного мотоцикла Гектора очень даже порадовали приятными находками. Винтовка, выглядящая родной сестрой оружия Зоркого, оказалась не в пример новее и чище, а еще исправно делала дырки в досках сарая. И была снабжена подствольным фонариком, глушителем и даже высокотехнологичным оптическим прицелом. Маслов, правда, пользоваться последним не умел, но сам факт! А еще у него благодаря запасливости фашистов теперь имелось четыре заряженных магазина, один пустой и две небольших сумочки, чуть ли не доверху заполненные россыпью патронов. К ним также прилагалось мешочки с как бы не меньшим количеством опустевших гильз, но те Гектор счел просто излишним грузом. Использовать их вторично можно бы было только при наличии неслабого технического обеспечения, свойственного не одиночкам, но организациям. Кобура с пистолетом Макарова и литровая фляга с живчиком, чей оплетенный проволокой стальной корпус с честью выдержал аварию, послужили приятным бонусом.
-С таким богатством могу катить куда хочу. - Решил Гектор, срезая кинжалом прицепленные к седлу головы. Судя по следам на почти мумифицировавшихся лицах, смерть покойные приняли жуткую. Слегка успокаивало лишь то, что все они раньше принадлежали мужчинам. - Еще бы было куда катить...Всегда считал этот проклятый огород той еще каторгой, убивающий половину приятных впечатлений от лета. А сейчас, когда кроме него ничего родного и не осталось, расставаться с ним жалко до дрожи.
Взгляд Маслова скользил по дачному участку, цепляясь за такие привычные с детства детали пейзажа. Деревянный стол и скамейка, которые сколотил отец лет еще до того, как вышел на пенсию. Пара яблонь, в силу возраста почти уже не дающих урожая. Не слишком-то удачно акклиматизировавшаяся груша, плодоносящая чуть ли не одновременно с первым снегом плодами, по твердости сравнимыми с грецкими орехами. Вероятнее всего она являлась дичком, но мать не разрешала спилить дерево, поскольку привыкла отдыхать в его тени. Там же стояло и продавленное еще на родной квартире кресло, от которого сейчас благодаря танку осталась лишь куча щепок и оборванные лоскутки обшивки. Медленно-медленно, по десять сантиметров в год, выползший едва ли не на середину огорода малинник. Когда-то колючие кусты росли вплотную к забору, но потом старые побеги отмерли и были выкорчеваны, а новые заняли территорию, ранее принадлежавшую грядкам. Лежавшая на земле чашка с оббитым краешком, чудом избежавшая смерти под ногами, лапами, колесами и гусеничным траком.