.
Без сомнения, главнейший процент грамотных людей давала запорожским казакам Киевская духовная академия. Этим объясняется, с одной стороны, частое употребление в письмах запорожских казаков текстов из Священного Писания, вроде следующих: «Хто кому зле мерит, тою же мерою и ему возмерится»; «Дом, разделивыйся на себе, запустевает»; «Возносяйся дом твой зостанет пуст, и в жилищах твоих живущаго не будет: ею бо мерою мерил еси, тоею возмерится, по неложному глаголу евангельскому»[1111]; с другой стороны, тем же объясняется особенная страсть запорожских грамотеев к иностранным и классическим словам и вычурным, витиеватым выражениям, как, например: недишкреция, перспектива, респекция, зрепреманд, спецификованный, респонс, сатисфакция, антецессор, горизонт, Киммерийский Босфор, Эвксинский понт, Меотическое озеро, славетное гнездо Сечь, журавель на купине стоящ, пава в краснопестром пере, душепагубное езеро греховное, давать место плевосеятельствам, впасть в канекулу (бешенство, от слова «cams» – собака), отписать его превелебности, далека усмотреть перспективою своего ума, и т. п.[1112]
Грамотные люди высоко ценились в Запорожье, потому что «они святое письмо читают и темных людей добру научают». Самые расторопные из них делались войсковыми писарями и нередко, как по своему званию, так и по своему природному уму, играли решающие роли между запорожскими казаками; прозвище «лукавая пысуля» получил один из бывших войсковых писарей, человек удивительно изворотливого ума и изумительной находчивости, Антон Головатый. Огромное большинство войсковых писарей были, разумеется, малороссы, что видно из многочисленных отписок их, в которых встречаются слова и выражения вроде следующих: «Велете разставыть по квартырам слободкы Мачабыловкы»; «Расположили запорожских казаков в Екатерынинской провинцыи винтер фартерамы стороною Орелы со всеми угодиями»; «без причинения в чем лыбо и малейшых тем поселянам обыд, как из ордера его высококняжеского сыятельства видно»; «вашего сыятельства ордер по наносам пыкынерных вашему сыятельству началныков»; «дать о себе знать Екатерининской провинции по-смежно живущим владельцам таковым, скоими надобние чертижи следоватимуть»[1113]. На одном черновом документе, уцелевшем в бумагах сечевого архива, сделана приписка, явно изобличающая происхождение запорожского писаря: «Спробуваты пера и черныла, чи добре буде пысати»[1114].
Но кроме пришлого элемента, дававшего запорожским казакам большой процент грамотных людей, в самом Запорожье были рассадники грамотности, школы; запорожские школы разделялись на школы – сечевые, монастырские и церковно-приходские.