Кхарунда с возмущением запыхтела и зафыркала, поглядывая на тучи. Потом перевела полный ненависти взгляд на Найдану и воскликнула:
– Ты все равно от меня никуда не денешься! Ни ты, ни твои потомки! Я не позволю им завладеть миром и буду преследовать их повсюду! – и исчезла. Будто растворилась в воздухе. И никто, кроме Найданы, этого не заметил.
Вдруг огромная молния раскромсала небо на части, и в то же мгновение сильнейший гром загрохотал над селением, далеко разносясь раскатистым эхом. Бабы завизжали, несколько человек упали на землю, словно их чем-то придавило с небес. Резко полил дождь, крупный и частый, нескончаемым потоком, будто кто-то наверху перевернул огромное ведро с водой. Дождь хлестанул по кострищу и, встретившись с пламенем, зашипел, превращаясь в белые облачка. Люди суетливо забегали в поиске укрытия, совершенно забыв про праздник, про жертвенный костер и обряд. Сейчас все были заняты собой. А гроза бушевала все сильнее, и казалось, ей не будет конца. Молнии сверкали по всему небу то тут, то там. То короткие яркие вспышки, то длинные кривые, похожие на огромные ветки огненного дерева, хлестали небо вдоль и поперек. Раскаты грома один за другим раздавались над самой головой. Не успевало затихнуть эхо одного раската, как тут же грохотал другой. Дождь мигом затушил костер, оставив дымящиеся черные поленья и ветки. Найдана стояла посреди него, мокрая и отрешенная. Дождь смыл грязь с ее лица, насквозь промочил рубашку и волосы.
Ее трясло. Она не понимала, то ли от холода, то ли от пережитого.
Мужики, державшие Зару, еще какое-то время оставались на месте, жались, пытаясь сохранить важный вид, но им это плохо удавалось. Жалкие, мокрые, скукоженные, они уже не выглядели так грозно, то и дело растерянно таращились по сторонам, не зная, что делать. Да и не перед кем было выпендриваться: все разбежались кто куда. Мужики растерянно переглядывались, словно не понимая, что они здесь делают. В какой-то момент, не сговариваясь, они помчались прятаться от стихии, бросив пленницу. Ослабевшая Зара, оставшись без поддержки, не устояла на ногах и плюхнулась в лужу. Она попыталась встать, но ноги ее не слушались, и тогда она поползла. То поднимаясь, то снова падая, судорожно всхлипывая, она добралась до кострища. Трясущимися руками, воя, как раненый зверь, она дергала и рвала мокрые узлы, ставшие вдруг такими тугими, а руки такими непослушными. Наконец она справилась с ними, веревки упали к ногам Найданы, и Зара тут же принялась суетливо ощупывать дочь – не ранена ли, не коснулся ли ее огонь. Все было хорошо, Найдана уцелела.