Уже утром третьего дня состоялся разговор номарха и сотника. Стороны прекрасно поняли друг друга без длительного прощупывания и разговоров вокруг да около. Сотник желал смерти советника, свидетеля своего позора, не меньше, чем номарх. Тем более, что номарх не только пообещал заплатить за смерть советника пять тысяч золотых слитков, но также обещал и принять участие в дальнейшей судьбе сотника. Преданные люди ценятся высоко. Такое выпадает раз в жизни, сотник понимал это.
Десятку не болтливых, жадных до денег наемников-гвардейцев Шар-Карен посулил по пятьдесят полновесных золотых слитков, если они смогут убить советника. Если учесть, что обещанная сумма превышала годовое жалование гвардейцев, предложение выглядело очень заманчиво. Получив в качестве аванса по пять слитков, те не стали задавать лишних вопросов. Таким образом, сотня Шар-Карена к середине дня уменьшилась на десять человек. Началась большая охота на советника Орагура. Дважды за последние два дня производились выстрелы в него, но провидение дважды отводило стрелы убийц. Наконец, выследив последнюю стоянку беглецов, убийцы, ночью подобравшись на близкое расстояние, попытались выполнить сулящее большие деньги задание, но сами попали в засаду.
Вскоре после появления солнца на небосклоне место последнего бивака беглецов было обнаружено следопытами Пиригона. К тому времени все отряды на большом протяжении уже вышли к краю болот. Следов беглых разбойников нигде не было видно. Через некоторое время, повинуясь дымному сигналу, все сотни собрались в одном месте, недалеко от костра беглецов. Пиригон, собрав сотников и захватив с собой Сарниуса, повел их к костру, к месту недавнего сражения.
В стороне паслись три изможденных лошади.
Недалеко от костра в разных позах раскинулись тела десятка убитых гвардейцев. Большинство из них были убиты в спину. Но не пять, а шесть мест, где спали беглецы, обнаружили следопыты.
Как так могло получиться, кто еще с ними? Ответа на вопрос не было. В свое время шакалы настолько чисто съели павшую лошадь Олиона и так растащили ее кости, что и следов ее не осталось, и появление Олиона среди беглецов их преследователи не обнаружили.
– Взгляните, – один из сотников указал на развешенный на кустах грязный когда-то белый с золотой вышивкой камзол.
– Зачем его оставили? Видимо, испачкался, и они на нем тренировались в стрельбе. Но теперь у них есть и луки, – говорили между собой сотники.
Камзол висел на кустах, в нем торчали четыре оперенные стрелы.
Номарх Сарниус, в отличие от сотников, понял сразу все – проклятый советник не только живой, но и обо все догадался. Именно для него, Сарниуса, оставлено это молчаливое послание: Орагур знает, что стреляли именно в него, поэтому в камзоле в самых смертоносных местах оставлены торчащие стрелы; он знает, кто послал убийц, и, очень вероятно, знает, кто оплатил это, ведь в карманах и кошельках убитых гвардейцев золото не обнаружено, а один из них явно убит ударом милосердия. Следовательно, золото обнаружил Орагур, в обмен на удар милосердия получил нужную информацию и теперь знает, откуда все берет начало.