– Гвардейцы также пошли на болото. Они легче нас, идут быстрее. Пожалуй, к середине следующего дня, если ничего не произойдет, мы свидимся с ними, – скандинав был краток.
– А что может произойти? – поинтересовался Над.
– Спроси своего брата. Это ведь он высказывался про злого духа болот Ампара. Как знать, не встретимся ли мы с ним завтра лицом к лицу.
– Но как они сумели развести костер на болоте, ведь сухих мест там нет, мы ведь шли там?
– Кажется я догадываюсь, кто преследует нас, – Орагур усмехнулся, – и будь я проклят, если это не так.
– Кто бы он ни был, пусть держится подальше отсюда, целей будет, – и скандинав, вернувшись к костру, быстро погрузился в сон.
17.
Едва небо на востоке посветлело, скандинав бесцеремонно растолкал спящих:
– Подъем, лежебоки, проспите завтрак.
Беглецы с трудом начали подниматься на ноги. Первым засмеялся Олион, затем Орагур, за ним начали смеяться и все остальные. Гардис даже рухнул на землю, корчась от смеха. Ридон и Над буквально рыдали, размазывая по лицам текущие из глаз слезы. Некоторое время держался лишь скандинав, сохраняя невозмутимый вид. Но затем и его смех потряс воздух. Весь лагерь вновь и вновь сотрясался от хохота людей, показывающих друг на друга.
В свете зарождающегося дня перед ними предстало забавное зрелище: все лица и одежда покрыты грязными живописными потеками, и к тому же практически у всех лица превратились в потешные одутловатые физиономии с узкими щелками глаз. Лишь Олион, имевший привычку во сне укрываться с головой, имел более-менее нормальный вид.
Усталые за вчерашний день пути беглецы, вымазавшиеся с ног до головы при бесконечных падениях в болото, к вечеру уже не обращали никакого внимания на свой вид. Вся болотная грязь в сумерках наступающей ночи казалась им уже в порядке вещей. Ночью же, когда спала дневная жара, из всех щелей полезли самые отвратительные и кровожадные болотные обитатели – комары. Когда уж слишком большие орды комариного войска нападали на них, спящие люди непроизвольно хлопали себя по открытым частям тела, уничтожая мириады кровососущих тварей, на место которых появлялись все новые и новые армии.
Спасло людей то, что они, будучи сильно уставшими, укладываясь на ночь, совершенно не обращали внимания на свою внешность, и почти все открытые участки тела у них были покрыты толстой коркой засохшей грязи, проникнуть под которую у летучего местного населения не хватило сил. Однако свободные от грязи части лица каждого, за исключением Олиона, послужили питательным столом для значительного количества комариных отрядов, раздувшись к утру до невероятных размеров.