Болотных людей уложили на них и быстро отнесли к лагерю. Там чистой водой промыли им раны и наложили повязки. Перевязочного материала пока что было в достатке – в каждом мешке была свернутая в рулон чистая холстинка. Его ни разу не использовали, хотя ран все получили в дороге изрядное количество. Просто накладывать повязку на грязную рану было нельзя, а для промывки полученных ранений воды в достатке не было. Как ни удивительно, все полученные ранения и царапины, вопреки ожиданиям, в болоте затягивались очень быстро. Орагур пытался объяснять это чрезвычайно тяжелыми условиями, в которых они находились. Из его теории следовало, что эти условия мобилизуют организм и способствуют его быстрому восстановлению.
Теория теорией, а воды теперь было вдосталь, беречь ее не надо было. Вскоре один из болотных людей начал приходить в себя, тот, у которого на груди было ожерелье. Он сделал даже попытку сесть на носилках, что со второй или третьей попытки удалось сделать. Опершись спиной о стоявшее сбоку от носилок дерево, болотный человек обхватил голову, мучительно застонал и приоткрыл еще мутные глаза. Постепенно в них появилось осмысленное выражение, и он обвел взглядом людей. Пирт, сидящий на корточках напротив, вложил ему в руку флягу с водой, и он, припав к ней, выпил почти до дна. Окончательно придя в себя, болотный человек обвел взглядом вокруг и обнаружил вторые носилки, где по-прежнему без сознания лежал его товарищ.
Указывая на него рукой, он заговорил языком, в котором было много щелкающих звуков. Люди в недоумении смотрели друг на друга. Никто не понимал, о чем он ведет речь. Но вдруг Пирт, ко всеобщему изумлению, попытался что-то изобразить в ответ. Сначала, похоже, у него не особенно получилось, так как в тоне болотного человека слышно было недоумение, он несколько раз повторил одну и ту же фразу. Однако затем они поняли друг друга, ибо пошел оживленный обмен фраз, высказываемых одним и вторым попеременно.
Все с нетерпением ждали пояснений от Пирта.
Наконец, он оторвался от собеседника и, не вставая, взглянул на проявляющих нетерпение людей.
– Я с пеленок ездил с родителями в цирковой повозке. Мы объездили много стран. И множество людей участвовало с нами в представлениях. Я был совсем маленький, когда с нами ездил заклинатель змей из Абиссинии. Он научил меня какому-то языку, который, как он говорил, существует где-то в пределах его родины. Я давно забыл его. Но этот язык оказался очень близким языку этих людей. И сейчас на удивление легко вспомнился. Я практически полностью понимаю его, а он меня. Он спрашивал, что с его товарищем. Я объяснил, что он жив и скоро должен прийти в себя.