— Ты же знаешь, что он откажет, — сказала Ида.
— Возможно.
— И тогда как ты поступишь? Расплачешься и будешь просить прощения?
Гретхен посмотрела на нее с удивлением. Сарказмом Ида никогда не отличалась. Значит, разговор этот ее по-настоящему взволновал.
— Ида, милая, — ласково сказала Гретхен, — не нужно так нервничать. Ведь это мне, а не тебе придется воевать.
— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, — ответила Ида.
— Бывает, что их не избежать. Сейчас как раз такой случай. Ты спросила меня, что я буду делать, если он откажется.
— Когда он откажется.
— Я скажу ему, что немедленно ухожу из его группы.
— Но у тебя же контракт! — воскликнула Ида.
— Пусть подает на меня в суд. Может заодно потребовать, чтобы меня заставили вернуться к нему в постель.
— Тебе известно, что, если ты уйдешь, я тоже уйду, — сказала Ида, и голос ее задрожал от сдержанной гордости.
— На войне, — сурово заметила Гретхен, — порой приходится жертвовать солдатами.
— Но это не война, — возразила Ида, — а всего лишь кинофильм, каких тысячи.
— Вот именно, — сказала Гретхен. — Я не хочу всю жизнь работать над фильмами, каких тысячи. — Она увидела, что ласковые темные глаза Иды наполняются слезами и она вот-вот зарыдает. — Ты вовсе не обязана расплачиваться за мои поступки, Ида, — сказала она, — тебе незачем уходить вместе со мной.
— Не будем больше об этом говорить, — сказала Ида.
— Ладно, — согласилась Гретхен. — Значит, вопрос закрыт. А теперь займись уткой. Ты ничего не съела. Тебе не нравится?
— Очень… нравится, — всхлипнула Ида.
Некоторое время они ели молча. Гретхен подлила себе вина. По тому, как исказилось пухлое и мягкое, точно у ребенка, лицо Иды, она поняла, что та с трудом сдерживает слезы, и на секунду пожалела, что заставила Иду прочитать сценарий и обременила ее своими проблемами. Но она знала абсолютную честность и взыскательный вкус Иды и должна была услышать от нее подтверждение своей оценки. Без этого Гретхен никогда бы не рискнула выступить против Кинселлы. А Эвансу Кинселле суждено пережить нелегкие минуты, угрюмо размышляла она. Если он, конечно, дома.
Наконец Ида заговорила.
— Я считаю, — сказала она почти робко, — что можно поступить и по-другому. Ты ведь не обязана действовать в открытую, правда?
— Вероятно. Однако действовать скрытно я, к сожалению, не очень умею.
— Да уж, — усмехнулась Ида. — Но, может, на этот раз ты послушаешься меня. Мы обе знаем, что он ни за что не согласится. Особенно если ты начнешь с ним спорить.
— Откуда ты его так хорошо знаешь? — с шутливой подозрительностью спросила Гретхен. — Не завели ли вы роман у меня за спиной?