За обедом Рудольф не задавал ему никаких серьезных вопросов, а только спросил, как он добрался до Бриджгемптона и как нашел дом. Сам Уэсли ничего о себе не рассказывал. Он ответит на все вопросы, когда они останутся одни.
— Мы собирались обойтись без десерта, — сказала миссис Морисон, — но для молодого члена семьи, я думаю, в холодильнике что-нибудь найдется. У меня тоже есть сын, и я знаю, какой у вас аппетит. От вчерашнего вечера, кажется, остался пирог с черникой, а в морозилке лежит мороженое.
Уэсли решил, что женщина ему нравится и что жизнь дяди сложилась бы совсем иначе, если бы он встретился с ней раньше и женился бы на ней, а не на той, другой.
После обеда женщина накинула пляжный халат и сказала, что ей надо идти. Рудольф пошел проводить ее до машины; Уэсли остался в доме.
— До чего красивый мальчик, — сказала Элен, садясь в машину.
— Гретхен считает, что он похож на молодого принца с картины одного флорентийского художника. Она хочет попробовать его на одну роль в своей картине.
— А как он к этому относится?
— Я еще его не спрашивал. В нашей семье только киноактера не хватало.
— Пришел он, к сожалению, не совсем вовремя.
— Ты права. Обед и вправду возбуждающий, как и было обещано.
— Всегда есть завтра, — засмеялась Элен.
— А почему нельзя сегодня вечером?
— Я занята. Подрываю устои республиканской партии. Да и мальчик, наверно, захочет обстоятельно поговорить с дядей. Он приехал в такую даль вовсе не ради обеда. — Она высунулась из машины, поцеловала Рудольфа и включила мотор. Он задумчиво наблюдал, как она отъезжала — женщина, имеющая цель в жизни. Интересно, появится ли и в его жизни снова какая-то цель? Он вздохнул и пошел обратно в дом.
Уэсли стоял перед окном и смотрел на океан.
— Если я когда-нибудь осяду, — сказал он, — то вот в таком месте — весь океан перед тобой.
— Мне повезло с этим домом, — сказал Рудольф.
— Да-а, определенно повезло. А какой был обед! Она приятная женщина, правда?
— Очень приятная, — сказал Рудольф. Подробности его отношений с Элен Морисон и оценка ее качеств могут и подождать. — Хочешь поплавать? Купальные трусы я тебе найду — их тут гости оставляют в большом количестве… — Он понимал, что ищет предлога оттянуть разговор, ради которого, несомненно, и приехал Уэсли. — Вода довольно прохладная, зато весь океан в твоем распоряжении.
— Поплавать — это здорово! — сказал Уэсли.
Они вышли на дощатый настил перед домом и спустились по ступенькам в маленькую кабину, где висело штук пять купальных трусов.
Наконец Уэсли в купальных трусах и с полотенцем вокруг шеи вышел из кабины, и Рудольф проводил его до самой воды. Уэсли бросил полотенце на песок и несколько секунд постоял в нерешительности. У него были мощные покатые плечи, плоский живот атлета и длинные мускулистые ноги. Лицо у него более интеллигентное, чем у отца, подумал Рудольф, а вот фигура — копия отцовской, только повыше. Может быть, думал Рудольф, когда мальчик стремительно бросился навстречу надвигавшейся волне, может быть, Гретхен и права насчет него. Уэсли нырнул в волну, затем легко поплыл вперед. А вот Инид все еще боится океана и осторожно плещется у берега. Он и не пытался привить ей смелость. Он не станет одним из тех отцов, которые за неимением сына пытаются воспитывать дочь как мальчика. Ему доводилось встречать таких девиц с чересчур развитой мускулатурой, и он знал: что бы они ни говорили про своих отцов, в глубине души они их проклинают.