Когда они вместе шли на корт. Билли тихо спросил:
— Моника, какую игру ты сейчас затеваешь?
— Мистер Эббот, меня зовут сеньорита Хитцман, — сказала она холодно.
— Если тебе нужны деньги, которые я отвозил в Париж, и… остальное, то я все тебе верну. Правда, на это, потребуется некоторое время, но я мог бы это сделать…
— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, мистер Эббот.
— Да брось ты это, — сказал он раздраженно. — Мистер Эббот! Ты не называла меня мистером Эбботом, когда мы спали в одной постели в Брюсселе.
— Если вы будете продолжать в том же духе, мистер Эббот, я буду вынуждена сообщить администрации, что вы тратите время на разговоры, вместо того чтобы выполнять свои обязанности, то есть обучать меня игре в теннис.
— Ты никогда не научишься играть в теннис.
— В таком случае, — сказала она спокойно, — это еще одна неудача, о которой вы будете вспоминать с сожалением, когда состаритесь. А теперь, с вашего позволения, я хотела бы начать занятия.
Вздохнув, он направился на другую сторону корта и начал подавать ей мячи. Ее ответные удары были ничуть не лучше, чем накануне утром.
Когда урок закончился, она сказала:
— Благодарю вас, мистер Эббот, — и ушла с корта.
Днем он выиграл у Кармен со счетом 6:0, 6:3, нарочно перемежая свечи укороченными ударами, чтобы заставить ее побегать, пока наконец лицо ее не запылало.
— Вы играете как последний кастрат, — вот и все, что она сказала, уходя с корта. Посидеть в баре она его не пригласила и пошла в гостиницу одна. Билли смотрел ей вслед и думал о том, что Испания становится для него все менее привлекательной.
Уэсли поехал из Лондона в Бат поездом и с удовольствием любовался из окна аккуратными зелеными ландшафтами сельской Англии. После напряженности и неуверенности в Америке прогулки по Лондону действовали на него успокаивающе, он никого здесь не знал, и никто ничего от него не требовал. Однажды в какой-то закусочной Уэсли услышал голос официантки, очень похожий на голос Кейт, и вдруг почувствовал, что сильно по ней соскучился. Он доел свой сандвич, пошел на вокзал и первым же поездом отправился в Бат. Вот Кейт удивится, когда его увидит! И наверное, обрадуется.
В Бате он дал таксисту адрес и, сидя на заднем сиденье, с любопытством рассматривал аккуратные улочки и красивые дома. Да, это тебе не Индианаполис.
Такси остановилось перед маленьким белым домиком в сплошном ряду точно таких же домов. Уэсли расплатился с таксистом и позвонил. Дверь тут же открылась, и невысокая седая женщина в фартуке сказала:
— Добрый день.
— Добрый день, мэм, Кент дома?