Той ночью Молодые и падаван развернули спальные мешки прямо на могилах. Джанго нашел свободное место возле входа в один из боковых туннелей, где воздух был посвежее.
«Итак, на чем я там остановился… ах да, вспомнил, Комменор,» — решил он снова предаться воспоминаниям. — «По закону подлости искомый бескад обнаружилось у последнего по списку коллекционера, от которого вместе с остальными во избежание утечки тоже пришлось избавится превратив в горстку пепла при помощи дисраптора. Мда, и присваивать их имущество во избежание неприятных выводов тоже. Не знаю почему, но я никогда не видел нашего нанимателя настолько счастливым, что он даже не поинтересовался остальным, лишь мельком взглянув на те ценности и посоветовав припрятать их пока не уляжется шумиха. Кристаллы с Артус-Прайм, купленные при посредничестве хаттов без всякой шумихи вообще и полученные им вместе с бескадом, такого энтузиазма не вызвали, хотя он без сомнения был рад, что виделось по его горящим глазам…» — и с этими мыслями он задремал.
***
Мерзко, б.ть, на душе. Связанные верхушки состоящие из конченных аморальных пи.расов которую по моей просьбе развел на встречу в укромном месте Джанго, глядели на меня молча, я глядел на Талу. Израненный вид моей наставницы поразил в самое сердце. Она всегда была величественна, эта красивая статная женщина с планеты Ноори. В ее глазах сверкали золотистые и зеленые искорки, кожа была теплого темно-медового цвета. Но теперь она страшно исхудала и осунулась. Нежную кожу лица уродовал белый шрам, тянувшийся от глаза до подбородка, другой глаз был заклеен пластырем.
«Хорошо что она спит под транквилизаторами в бакта-камере,» — думал я. Вслух однако сказал другое. — Ну что уроды, даю вам слово джедая, что те кто расскажет всю интересную мне информацию, умрет быстро и без мучений.
— Ты не посмеешь, джедаи не пытают и не убивают безоружных! — возразила одна охреневшая рожа. — Тебя исключат из Ордена!
— Ты даже не представляешь, насколько велики даже урезанные Руусаном полномочия джедаев! — сказал я ему, после того как рассмеялся ему в лицо. — Слышали звон, но не знают где он! «Нет невежества — есть знание!», оно первоочередно и не возражает против вашего участия в качестве подопытных. Нам не дозволено убивать и пытать в гневе! — и с этими словами я продемонстрировал упаковку местного успокоительного, выпив его содержимое у них на глазах. Глядя на посеревшие во всех смыслах лица и другие части тела, я продолжил. — Ничего не сказано за моих друзей мандалорцев, которые займутся вами если я не справлюсь.