Дерреку не нравились мысли о том, что он не будет частью всего этого веселья. Он расстегнул подгузник и минуту исследовал ситуацию, прежде чем пытаться делать что—либо с термометром.
— Ты закончил?
— Я даже не начал. Дай мне минуту.
— Не удивляйся, если он...
— Слишком поздно. Отвратительно.
Он проигнорировал улыбку на лице Джилл. Термометр пискнул, и он быстро достал его.
— Девяносто девять градусов по Фаренгейту (прим.пер.: 37.2 °С), это нормально.
— Разве не должно быть девяносто восемь и шесть (прим.пер.: 36.6 °С)? — она протянула ему детскую салфетку.
— Если ректальная температура выше, чем сто и четыре (прим.пер.: 37.7 °С), тогда нужно переживать. Почему бы не подождать и не посмотреть, что скажет доктор?
Минуты шли, пока они тихо сидели в гостиной и ждали звонка телефона. Держа Райана в руках, он смотрел, как малыш сосёт бутылочку со смесью. Джилл сидела в кресле напротив него. Её лицо было бледным.
— Постарайся не переживать, — сказал он ей. — Мы ничего не можем сделать, пока не узнаем, что не так. У меня есть идея. Почему бы нам не сделать то, что делает моя семья, когда мы стараемся не переживать о чём—то?
— Что делает твоя семья?
— Мы говорим о других вещах, — он наблюдал, как она играет большими пальцами на своих коленях, прикусив нижнюю губу. — Расскажи мне, каково было расти в Нью—Йорк Сити.
— Я не знаю, с чего начать.
— Какой ты была в детстве?
— Думаю, можно сказать, что я была людской угодницей.
Он вопросительно изогнул бровь.
— Я сделала бы что угодно, чтобы заставить родителей гордиться. Не самое лёгкое занятие. Было легче заполучить их внимание неправильными поступками, например, оставить отпечатки пальцев на их стеклянном столе.
Деррек хотел отвести её мысли от Райана, но видел, что её волнуют воспоминания. Его сердце сочувствовало ей.
— Расскажи мне побольше о своей сестре, — сказал он.
— Мой отец называл Лору своей Моной Лизой, идеальной во всех смыслах. Ей всегда удавалось делать всё правильно, что угождало моему отцу до бесконечности. Та Лора, с которой ты познакомился на прошлой неделе, это не та сестра, с которой я выросла. Она сказала, что присоединяется к группе, и что она певица.
— Она хороша в этом?
— Понятия не имею. Я никогда в жизни не слышала, чтобы моя сестра пела. Но я и никогда не видела её такой счастливой, — она задумалась на мгновение, прежде чем продолжить. — Хотя мои родители, люди, с которыми ты познакомился, определённо были реальными, — она поджала ноги под себя.
— Думаешь, они когда—нибудь примут тебя и твою сестру такими, какие вы есть?