— Похоже, я единственная, у кого остались закуски. Это значит, что я победила?
— Через мой труп, — сказала миссис Мёрнэйн, тряся своим париком.
— Все победили, — поражённо сказала Челси. — Я была единственной, кому выпала возможность попробовать закуски, прежде чем их уничтожили. Они все были вкусными.
— Кто будет на обложке? — спросила одна из женщин.
— Все вы трое. — Челси повернулась к миссис Мёрнэйн. — Ванная дальше по коридору, справа. Почему бы вам всем троим не привести себя в порядок? Мы сделаем вашу совместную фотографию у бассейна.
Сэнди посмотрела на Джилл.
— Что ты думаешь?
— Думаю, Челси — гений.
***
Пока Челси и её ученик делали фотографии женщин, позирующих у бассейна, Сэнди наблюдала за фотосъёмкой в нескольких шагах от них. Было нелегко сосредоточиться, когда Коннор следовал за каждым её шагом. Она посмотрела на него через плечо.
— Ты ещё здесь?
— Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной.
— Хорошо, ладно. В чём дело?
Прежде чем он смог произнести хоть слово, к ним подбежала Лекси и втиснула своё маленькое тело между ними.
— Где поросёнок?
— Это был пёс, Лекси. Сейчас он в доме с бассейном.
— Он уводливый.
— Внешность не главное, — сказала ей Сэнди. — Он хороший пёс с добрым сердцем, а это самое важное, верно?
Лекси кивнула, а затем засунула палец в нос, прежде чем убежала.
— Что я тебе говорила о пальцах в носу?
— Милый ребёнок, — сказал он.
— Спасибо, — сказала она, не глядя в его сторону.
Она хотела игнорировать его, по большей части потому, что стыдилась того дня, но нелегко игнорировать мужчину, который выглядит как Коннор Бэйлор. На нём был костюм и галстук, и она начинала думать, что ему просто нравится заставлять всех вокруг него выглядеть скромно одетыми. Его волосы были аккуратно подстрижены. На его запястье были "Ролекс", на ногах "Феррагамос". Его одеколон имел соблазняющий лесной запах.
— Ты скажешь мне, почему тогда ушла, не попрощавшись? — спросил он.
Тогда она повернулась к нему.
— Почему ты оставил меня на той кушетке, выставляя дурой? Меньшее, что ты мог сделать — засунуть один из этих маленьких резиновых фонариков мне в ухо и посмотреть внутрь.
— Я акушер—гинеколог. Я не засовываю ничего никому в уши.
Она скрестила руки на груди.
— Это понятно.
— Кроме того, — сказал он, — тебе не нужно было обследование.
— Откуда ты знаешь?
— Я видел это по твоим глазам.
— Глупости.
— Тебе нужно было обследование? — спросил он.
— Нет, но не в этом суть.
— Суть в том, — сказал он ей, — что я подумал, что если и проведу обследование, то это будет не в моём кабинете.
Она подняла подбородок.