На следующий день в поезде Томми вспоминал этот разговор, улыбаясь про себя и снова пытаясь представить себе свою грозную тетю и свирепого генерал-майора в их молодые дни.
— Надо рассказать Таппенс, то-то посмеется, — сказал Томми. — Интересно, чем она занималась, пока меня не было?
II
Верный Альберт, улыбаясь ослепительной улыбкой, открыл дверь.
— Добро пожаловать домой, сэр.
— И я рад, что вернулся… — Томми протянул Альберту чемодан. — А где миссис Бересфорд?
— Еще не возвратилась, сэр.
— Вы хотите сказать — она уезжала?
— Ее нет уже три или четыре дня. Но к обеду она вернется. Она вчера звонила.
— Что это она задумала, Альберт?
— Не скажу, сэр. Она поехала на машине, но прихватила с собой уйму железнодорожных справочников. Она может оказаться, где угодно.
— Право слово, — с чувством сказал Томми. — В Джон-о’Гротсе или в Лендс-Энде…[10] и, возможно, на обратном пути опоздала на пересадку где-нибудь посреди страны. Боже, благослови британские железные дороги! Вы говорите, она вчера звонила? Она не сказала, откуда звонит?
— Нет, не сказала.
— В какое именно время вчера?
— Вчера утром. Перед ланчем. Сказала только, что все в порядке. В какое именно время попадет домой, она не знала, но полагала, что к обеду уж точно, и попросила приготовить цыпленка. Вас это устроит, сэр?
— Да, — сказал Томми, бросив взгляд на часы. — Но теперь она вот-вот должна появиться.
— Я придержу цыпленка, — сказал Альберт. Томми усмехнулся.
— Совершенно верно. Ухватите его за хвост. А как у вас дела? Дома все здоровы?
— Мы боялись, что корь… но оказалось, все в порядке. Доктор говорит, это всего лишь сыпь.
— Хорошо, — сказал Томми.
Он поднялся наверх, что-то насвистывая себе под нос. Прошел в ванную, побрился, умылся, оттуда прошагал в спальню и огляделся. У комнаты был тот странный потерянный вид, какой напускают на себя некоторые спальни, когда нет хозяина. Сама атмосфера казалась холодной и недружелюбной. Все было до скрупулезности вычищено. Томми испытал чувство тоски, которое, вероятно, испытывает преданный пес. Глядя вокруг себя, он подумал, что у спальни такой вид, как будто Таппенс там сроду не бывала. Ни просыпанной пудры, ни брошенной на пол книги с развернутой обложкой…
— Сэр.
В дверях стоял Альберт.
— Да?
— Я переживаю за цыпленка.
— Да черт с ним, с цыпленком, — ответил Томми. — Вы, похоже, только и думаете, что о цыпленке.
— Но я рассчитывал, что вы с госпожой будете не позже восьми. Я имею в виду — садиться за стол не позже восьми.
— Да уж наверное, — сказал Томми, бросая взгляд на наручные часы. — Боже милостивый, уже почти без двадцати пяти девять?