— Движительный! Дайте мне ходу! Поддайте еще!
— Рулевой! Пикируем на катайцев! Пробуй слева, мимо флагмана проскочить. Сквозь строй! Пусть сами от нас отворачивают! Понял! Рулевой, ты меня понял!
Матрос-рулевой на этот услышанный приказ только нервно кивнул и крепче сжал ручки штурвала.
— Флажковый! Сообщи «Нике»! Смена плана. Встречный бой. На всех парах идем сквозь катайский строй без остановки. Левыми — атакуй флагмана. Правыми — десантные.
Услышав новый приказ, флажковый быстро отдал честь и побежал на палубу.
— Левыя плутонги! Цель — бьем «Цзинь-Юань»! Правыя плутонги! Ваша цель — флагман! Канониры правых казематов! Отдам приказ палить, бьете бронебойными без остановки! Наводка на ваше усмотрение. Когда войдем с флагманом в клинч и в общую свалку, помните, все зависит от вас. Пушкари, бейте всех, до кого дотянетесь. Боцман! Кто из матросов свободен, пускай таскают выстрелы пушкарям. Плутонговый! Смену готовь!
Забабахали пушки катайских дирижаблей. Небо перед «Никой» и «Новиком» расчеркали красные дымные шлейфы пристрелочных выстрелов.
— Капитан, катайцы ведут плотный заградительный огонь!
— Движительный! Ходу! Дайте больше ходу!
— Дятел! От капитана новое сообщение! Срочное!
Телеграфист нервно ерзал на стуле.
— Сейчас все срочные! Давай сюда!
Внезапный сильный удар лишил ног опоры, отбросил юнгу к стенке, где сильно приложившись головой о металл, Сергей на время потерял сознание.
Очнулся. Сквозь звонкий шум в ушах слышу звуки продолжающегося боя, чувствую, как трясется дирижабль, слышу хлопки и треск хрустящих переборок. В глазах двоится. Хорошо ж меня опять приложило. Трясу и кручу сильно головой, пытаясь восстановиться и понять, что же тут вообще произошло. В телеграфной зияла большая дыра, сквозь которую были видны плывущие мимо нас катайские дирижабли. Рукой наткнулся на что-то липкое. Кровь. Обернувшись, я увидел то кровавое месиво, что осталось от знакомого мне телеграфиста.
— Эх, дятел-дятел! А вещим ведь твой сон оказался. И даже имени твоего не знаю.
Поднявшись, взглядом коснулся стоящей на столике телеграфной машинки. Надо же, цела, еще работает. Память юнги подсказала нужный порядок действий. Сажусь за сломанный без спинки стул. Лицо мое обдувает набегающий из дыры в обшивке летний ветер с примесями гари и пара.
Быстро набрав и отправив в адмиралтейство последнее сообщение капитана, качаясь от плохой координации движений и держась за удобные выступающие места, я вышел из телеграфной. В коридоре был разгром из погнутых переборок и шипевшего пара. Так просто к мостику было не пройти и не пролезть. Через дыры в потолке виднелось чистое небо. Решив попробовать воспользоваться матросской лестницей и пройти на мостик через среднюю палубу, пошел дальше.