* * *
Стою на стоянке позади резиденции. Один. Пригревает мартовское солнышко. Везде чистенько. Снег только недавно сошел, обнажив голую землю. Прошлогодняя павшая листва была давно убрана, давая место новым росткам. Повсюду позеленевшие бронзовые статуи. Много статуй. Античные герои, военачальники и благородные животные. Львы, лошади, собаки. Красиво тут. Скоростные пароциклы охраны имперской резиденции, сопроводившие нас до места стоянки, исчезли с наших глаз также внезапно, как и появились. Охрана в штатском на легковых паромобилях, сопровождавшая нас от самого Старого Петерсборга, осталась ждать на въезде в зимнюю резиденцию Великого князя. Прикатив на место, разгуливать по территории не стали, сразу принявшись выгружать привезенный с собою груз. После снятия креплений мужчины быстро и аккуратно спустили с прицепа подарочный паровик «Александра» на выложенную в интересный дизайн восьмигранной плиткой дорогу, для чего нам так удачно пригодились взятые с собой лаги.
— Ослони лаги на борта! Давай тяни-тяни помалу! Держим! Ноги-руки береги! Ноги!
Взглянув и просканировав каким-то перстнем выгруженный подарок, подошедший офицер охраны потребовал в целях обеспечения безопасности присутствующих на стоянке отогнать весь наш наличный транспорт на дальнюю стоянку. Кроме самого подарка, разумеется. И после завершения чего, что-то сделал на стоянке, после чего весь наш стоящий транспорт вдруг накрылся полупрозрачным золотистым куполом, что лично у меня вызвало отпад челюсти. А офицер, как ни в чем не бывало, повел всех присутствующих за собой. Для проверки документов и прочих, по его мнению, необходимых действий. Как по мне-излишне. Хотя кто их знает, недавно вон меня ж вообще за бомбиста принимали. А учитывая их внешнеполитическую обстановку, вот и бдят. Господин Арбузов, наш директор, не остался в долгу и потребовал поставить охрану привезенному паровику. Офицер скептически взглянул на него и разрешил оставить одного. Меня. Предварительно забрав мой ученический билет. Ну и наказав никуда дальше охраняемой машины не лезть. И к стоянке не лезть под страхом смерти.
— Полезешь, убьет! А то, молодым страсть интересно, знаю я вас!
Стою. Делать было нечего. Греюсь на солнышке. Прошло десять минут. Тишина. Птички поют. Пятнадцать и тридцать минут — тоже самое. Хожу, нарезаю круги вокруг новенького паромобиля, наслаждаясь при этом результатом причастности своих рук и рук всех рабочих нашей мастерской. Подергал зеркала, нежно погладил пальцами рук свеженькое лаковое покрытие кузова, поправил неровно стоявшую, отливающую свежеполированной бронзой, фигурку летящей леди с раскрытыми в стороны крыльями. С нашего роллс-ройса идейку сюда притаранил. Как вспомню, литейщик от эскиза по первости вопил, бо де сложно. И сделал же! Чего спорил? Залез зачем-то в багажное отделение. М-мм, какой запах выделанной кожи! Впрочем, багажник оказался пустой. И чего я ждал? Новье ж.