- Курва, ведь спросить же вы могли! – крикнул Вишневский.
- А пан тут уже не командует, - пояснил ему черный. Первый выстрел в плечо отбросил его от фонарного столба, через четверть секунды второй размазал его мозги по асфальту. Каска покатилась по асфальту, грохоча застежками.
- Пан тоже... – сказал Вишневский, прижимаясь к земле.
А через секунду взорвалась первая полицейская машина.
Ведение хозяйственно-предпринимательской деятельности в этой больной стране переросло меня. На
ежемесячные проверки из очередных органов не хватало никаких сил. Не помогали взятки, не помогло
привлечение второго бухгалтера и замена юрисконсульта. Государство желало от меня все больше денег и
забот. Главной, как раз была забота: мне следовало заботиться о том, чтобы обихаживать чиновников
Системы. Очередные бланки, которые я должен был лично доставлять и визировать собственной подписью.
Пояснения, которые я обязан был давать, и очереди, в которых был обязан выстаивать. Если бы я желал
читать все то, что подписываю, и знать параграфы, на которые мне приказывали ссылаться, не хватило бы
никакой жизни.
Снаряды из пушечки, которую полицейские называли базукой, разрывались на дверях, не причиняя тем никакого вреда, разве что окружающие окна сделались матовыми. Когда погибла очередная пара борцов с террором, остальные отступили за ближайшие дома.
Прошел двадцатый час осады. Более сотни жителей окружающих зданий были эвакуированы. За беспрецедентной ситуацией с безопасного расстояния следили несколько машин телевизионщиков.
- Похоже, у мужика имеется собственный колодец и электрогенератор, - сказал безымянный полицейский. – Во всем этом бардаке оросительные установки на газонах продолжают работать.
Понятное дело, каждый нарушает закон, чтобы иметь возможность функционировать, или даже неумышленно
– не поспевая за лавиной новых, никак не связанных друг с другом предписаний. Человек, который бы
попробовал жить в соответствии со всеми параграфами, очень скоро оказался бы в доме без дверных ручек.
Благодаря этому, на каждого имеется крючок. Каждый является потенциальной жертвой системы.
- Не могли бы вы сказать, каковы требования пана Вроньского? – спросила журналистка информационного канала. Пресс-атташе Столичного Управления в немодной кожаной куртке глядел куда-то в сторону.
- У убийцы, забаррикадировавшегося в собственном доме, - медленно ответил он. – никаких требований нет. Скорее всего, он психически болен.
- Но наши источники говорят о чем-то совершенно ином. Якобы, охрана судебного исполнителя первой применила оружие.