– Здравствуйте, товарищ Ковальков, – сказал он. – Учтите, у меня мало времени. Рассказывайте, что произошло.
Комиссар упруго поднялся и коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал о произошедшем.
Тимофеев почти не слушал Ковалькова, ему куда интереснее было следить за Берия.
Нарком вначале был поражен, даже растерянность мелькнула на лице, потом в глазах появилось явное раздражение – как так, его отвлекать по такому… такому… слов нет! Или Ковальков пьян?
Но вот что-то иное прорезалось в лице Берия. Интерес, быть может? Желание поверить?
Дослушав, Лаврентий Павлович спросил:
– Вы точно знаете, что этот ваш Данилин поставил в известность Абакумова?
– Точно известно, что он звонил Абакумову, – ответил Ковальков. – В Москву мы прилетели на самолете, садиться должны были в Монино, но на подлете увидели черные машины, которые спешили к аэродрому, и не стали рисковать.
– Та-ак… – протянул нарком и посмотрел на Витьку. Смотрел внимательно, пытливо, без угрозы. – Вы действительно родились в будущем?
Тимофеев встал.
– Да, товарищ нарком. Я не знаю, как работает та штука, которую мы назвали порталом, но… вот…
Берия усмехнулся.
– Не знаю, как Абакумов, а я склонен вам верить, товарищ Тимофеев. На сумасшедшего вы не похожи, а выдумать такое, лишь бы объяснить отсутствие документов… Ну, это глупо. Однако, чтобы не позволить Абакумову нанести вред, и вам в том числе, нужны доказательства. Скажу так: если все правда, тогда вы, товарищ Тимофеев, и ваши друзья становятся источником поистине бесценных сведений, за которые те же немцы или англичане выплатят любую сумму.
– Думаю, товарищ нарком, что наше знание будущего, если им начать пользоваться, перестанет быть точным через пять лет или позже – реальность начнет меняться. Невозможно изменить будущее, не ведая того, что именно произойдет, но если такое знание есть, завтрашний день станет иным. Не полностью, конечно, нет, история почти не изменится, но вот какой-то конфликт не случится, какое-то событие не произойдет, зато мы можем стать свидетелями чего-то нового, чего не было в том варианте истории, который известен мне, Мишке и Марлену. Вот, скажем, через двадцать лет убьют американского президента Кеннеди. Но теперь-то этому можно будет помешать! Или никакого убийства вообще не случится, потому что не окажется предпосылок для его совершения. Кстати, Марлен и не хотел, чтобы мы раскрывались в этом времени, не хотел, чтобы вы узнали будущее. Мы спорили, и он сказал, что не может ручаться за то, что новое, как бы исправленное, будущее выйдет лучше прежнего. А если, говорит, старые проблемы решатся, а их место займут и вовсе не разрешимые? Вот, убережем мы Украину от фашистского путча в 2014-м, а…