Когда мы ловим такси до 5-й Авеню, Келли говорит о том, каким святым мучеником был старина Эшкрофт.
Я позволяю себе все это услышать, все еще чувствуя в себе ураган ревности. Но я никогда не ревновал. Я никогда даже не давал себе повода. Но видеть руку Кэма на руке Келли, привело меня в бешенство.
Что, блять, со мной? Почему я должен беспокоиться, когда какое-то тупорылое дерьмо бросает на мою девочку свой взгляд? Это не значит, что она упадет к нему на колени. Келли не такая.
Но что, если наоборот?
Я чувствую холодок. Как-то я уже доверился женщине. Я даже думал, что люблю ее, когда считал что любовь существует. Но она просто играла со мной, связав по рукам и ногам, использовала и предала.
Я обращаю свой взгляд на Келли, такую открытую и милую. Так и желающую угодить мне, взять мой член в любом месте и в любое время, умоляющую о большем. Я хочу верить, что она другая, что она никогда не поступит так со мной.
Но также я думал и о Джулианне, и к чему это привело.
Любовь – это полнейший бред. В конце концов, они все тебя предадут.
* * *
Мы зашли в «Сакс», где Келли могла выбрать все, что ей нужно. Консультантка проводила ее в гардеробную, и я последовал за ними.
– Извините, сэр. Никаких мужчин, – остановила меня пожилая женщина. – Но Вы можете подождать здесь.
Она указывает мне в сторону зоны отдыха, с расположившимися там подкаблучниками, таскающими пакеты с покупками и выступающими в роли носильщиков.
Я поражаю ее раздевающей улыбой, которая заставляет женщин падать и раздвигать передо мной ноги.
– Вы можете нарушить правила, я в этом уверен.
Как по сигналу, женщина начинает краснеть.
– Я не уверена...
– Я никому не скажу. – Я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо, коснувшись губами ее кожи. – Это будет наш маленький секрет.
Я чувствую ее дрожь.
– Хорошо... – она закусывает губу, оглядываясь вокруг. – Идите, пока никто не видит.
– Спасибо, куколка. – Я подмигиваю, и она становится пунцовой. Бедная женщина, держу пари, что она не трахалась уже много лет. Черт, она, наверное, прямо сейчас запрется в кладовке и удовлетворит себя, воображая меня, одновременно погружаясь в свое влагалище.
Не говорите, что я не вношу свой вклад в общество.
Примерочная пуста, за исключением кабинки с задернутой шторки в конце. Я отдергиваю ее.
Келли вскрикивает.
– Ты напугал меня, – она вздыхает, и застегивает маленькое коктейльное платье из шелка.
У него обтягивающий лиф, который обтягивая грудь, высоко приподнимает ее: два спелых персика, только и ждущих, чтобы их вкусили. Мой член это одобряет.
Я закрываю за собой штору.