Но никаких проблем у нас до самой посадки не возникло.
Момент прибытия стал понятен по снижению самолетов и мельтешению внизу, в относительной близости от нас, сочной летней зелени. Нормальных лесов тут, конечно, нет, поскольку кругом степь да холмы, а вот лесопосадки вдоль дорог да сады здесь, судя по всему, разрослись изрядно.
Когда мы после приземления надели танкошлемы, расшвартовали танки и выгнали их из грузовых кабин, увидели, что в этом самом Тирасполе все ну очень древнее, хотя оставшаяся с советских времен ВПП была длинная и вполне себе в хорошем состоянии.
И авиатехники вокруг нас хватало, в основном здоровенные вертолеты Ми-26 и Ил-76 ВТА, которые прибывали сюда практически в режиме конвейера.
Естественно, кругом опять были сплошные ВДВ, и в голубых беретках и без оных. И заняты они были, в основном, разгрузкой своей техники и боеприпасов, а на огневых позициях вокруг аэродрома я рассмотрел пару таращившихся в небо своими стволами и антеннами ЗПРК «Панцирь С-1». Выходит, тут у них все было более чем серьезно.
Так уж получилось, что в Тирасполь мы прибыли 18-го, всего часа через три-четыре после официального заявления Правительства РФ о начале операции «по принуждению к миру», то есть, получается, успели на самое интересное. И по всему выходило, что наше начальство этот вариант продумывало заранее. Выходит, знали, чего эти натовские клоуны выкинут? Все может быть…
Пока мы разгружались на стоянке, появился некий крайне представительный полковник Гондопас в новенькой фуражке, представившийся начальником штаба ОГРВП и приказавший следовать за его «уазиком». Правда, с отбытием мы немного задержались, пока наши боеприпасы и прочий расходный материал с помощью приднестровских бойцов грузили в прибывшие вместе с этим подполковником «Уралы». К нашей колонне присоединились два «Тигра» со спецназовцами (по номерам и маркировке броневиков я понял, что это ребятишки из 45-й отдельной гвардейской бригады спецназа, той, что из подмосковной Кубинки), и мы начали «выдвижение к предполагаемой линии фронта».
Пройти нам предстояло меньше сорока километров, что по российским меркам не расстояние. Мы пристроились в хвост колонне десантных «Ракушек», БМД и автомашин и уже под вечер вышли к мостам через Днестр, а потом проехали через Бендеры.
Уж не знаю, специально так было задумано или чисто стихийно получилось, но мы прошли через город по центральным улицам и, в итоге, получилось действо в духе не то очередного парада на 9 Мая, не то еще почище.
Похоже, что все население Бендер (а может, и всего Приднестровья), от стариков до малых детей, оказалось на улице и стояло вдоль дорог и улиц, приветствуя нас. Что тут сказать, столько цветов я никогда в жизни не видел, а уж чтобы эти цветы кидали на броню и при этом лезли целоваться-обниматься (из-за этого мы несколько раз останавливались) – это было вообще непредставимо. У моих пацанов, Перепечко и Бергера, прямо-таки слезы на глаза выступили, да и я еле сдержался. Было полное впечатление, что на дворе забытый ныне 1944-й год, а мы в данный момент освобождаем то ли хитрожопых болгарских братушек (которые, как известно, в течение XX века умудрились раза четыре спустить в нужник великие идеи панславизма и славянского братства), то ли сербских друзей (которых нам всегда очень жалко, но которые при этом, по здравом размышлении, всегда сами виноваты в своих бедах, ибо неизменно хотят усидеть на двух стульях сразу, есть у них такая национальная болезнь), и все было очень волнительно. А ликующий народ словно не обращал внимания на бухающую за горизонтом канонаду и многочисленные следы недавних то ли боев, то ли обстрелов. Проезжая через Бендеры, мы видели несколько свежих пожарищ и дома с выбитыми недавним артобстрелом окнами и поврежденными крышами, а уж у мостов через Днестр мы рассмотрели и много чего куда более нехорошего – недавно сгоревшие дома, гаражи, сараи и боевую технику, вкупе с валявшимися по обеим берегам обломками нескольких вертолетов.