– Видимо, да, – ответил майор и добавил: – Понял, Восьмой, спасибо, отбой!
Затем он переключил кнопку на рации и передал:
– Филин, я Юстас! Передать всем – внимание! Повторяю! Это Юстас! Внимание! Пепелацы из Великой Румынии уже летят!
– Юстас, я Филин! – отозвалась рация голосом полковника Смирнова. – Понял тебя! Когда ждем гостей?
– Филин, гости на подходе, расчетное время прибытия пятнадцать-двадцать минут. Повторяю – полная готовность! Действовать по плану! Непосредственно у объектов огонь без команды не открывать! Как понял, Филин?
– Понял тебя, Юстас! – ответил Смирнов и перешел на прием.
Сразу вслед за этим возле мостов возникла некоторая деловитая суета перебегающих на огневые позиции вооруженных людей, которая продолжалась всего пару минут. Меж тем оба офицера надели каски и скорым шагом двинулись в сторону Паркан, где в лесопосадке у дороги их ждал камуфлированный в три цвета и дполнительно прикрытый ветками и маскировочной сеткой командный БТР-60ПУ из состава ОГРВП. Майор Щепкин чисто механически посмотрел на часы. Было 6.48 по бухарестскому времени.
А около 7.00 четыре молдавских Ми-8Т (один вызывающе бело-синий, из числа бортов, обслуживавших высших правительственных чинов, и три камуфлированных в серые цвета по стандартам НАТО) пересекли установленную в 1992 году «линию разделения», вошли в воздушное пространство ПМР со стороны Каушан и, выйдя к реке, немедленно снизились до предельно малой (так это, по крайней мере, показалось пилотам) высоты и, растянувшись вдоль Днестра, пошли на северо-восток, направляясь к мостам у Бендер – Паркан. Идти к месту высадки подобным образом было не самым удачным решением, но молдавские вертолетчики плохо знали местность и не владели «экстремальными» способами пилотажа, поскольку в последние годы летали очень мало. А над территорией ПМР ВВС Молдовы вообще никогда не летали.
Вооруженные румынские «Пумы» сопровождения держались чуть в стороне, над восточным берегом реки. В целом намечалась классическая атака типа «лбом о стену», в стиле плохих учений. Вертолетчиков сильно нервировало полное отсутствие связи (в их наушниках кроме треска и шороха помех или дурацких с их точки зрения песен на русском языке ничего не было) и осознание того, что противник, скорее всего, хорошо видит все, что они делают. Даже те молдавские и румынские вояки, которые бывали на натовских учениях, представляли себе войну совсем не так – на таких учениях вертолетчики всегда видели всю обстановку впереди себя в реальном времени и даже пукнуть не смели без согласования с сидящим на КП начальством. К тому же их действия всегда обеспечивали ударные БПЛА, штурмовики, истребители-бомбардировщики и «Ганшипы». Ведь никто из натовского командования, воспитанного в духе откровенно шакальей ближневосточной тактики (где ВВС НАТО противостояли в лучшем случае моджахеды с китайскими ДШК, а современные самолеты РЭБ отправляли на задания для глушения мобильной телефонной связи тех же «бородачей»), не мог всерьез предположить, что на реальной войне противник возьмет да и разом оглушит и ослепит НАТО при помощи современных средств РЭБ, и пилотам альянса придется полагаться исключительно на собственное не очень острое зрение и такую очень относительную вещь, как везение.