Приблизившись к мосту, старший лейтенант увидел, как за возведенными у самого моста невысокими бетонными барьерами суетятся автоматчики и санитары (в том числе и те, кто только что подъехал и уже успел спешиться), затаскивая в кузов ЗИЛа тела убитых, которых было с десяток, и украшенных свежими повязками раненых.
Когда Мочалов подошел ближе, грузовик уже загрузился. Трое медиков, руководивших погрузкой убитых и раненых, закрыли задний борт и полезли в кузов. Через пару минут ЗИЛ развернулся и уехал. Мочалов успел увидеть только чью-то руку с навечно растопыренными пальцами, которая торчала над задним бортом грузовика, мертво колыхаясь в такт движению машины. Одновременно старший лейтенант понял, что стрельба вокруг почти затихла, так же как и отдаленный шум вертолетных двигателей.
Мочалов огляделся. Раздетые до несвежих маек расчеты двух стоявших за бетонными блоками у въезда на мост ЗУ-23–2, с матюгами отпинывая от себя густо засыпавшие огневые позиции горячие гильзы, торопливо перезаряжали свои установки. Слева в редких кустах у дороги стояла, словно Александр Невский в засаде за Вороньим камнем, третья такая же зенитка, взгроможденная на крышу покрытого свежим зелено-коричнево-черным камуфляжем бронированного тягача МТ-ЛБ, но ее расчет, похоже, пока не стрелял – во всяком случае стреляных гильз вокруг «мотолыги» не наблюдалось, а наводчик зенитки, колоритный чернобровый и усатый дядька в расстегнутой до пупа камуфляжной куртке нервно курил на своем сиденье.
Убитых и раненых, похоже, действительно убрали и увезли практически всех, хотя среди россыпей разнокалиберных стреляных гильз и свежих выбоин на асфальте и бетоне кое-где темнели коричневатые лужицы и брызги подозрительного вида.
– Здравия желаю! – ожидаемо возник из кустов перед Мочаловым потный, слегка ошарашенный от недавней пальбы и основательно провонявший дымом и порохом приднестровский капитан Тулук, руководивший оборонявшей автомобильный мост с этой стороны реки ротой.
– И вам здравия желаю! – ответил Мочалов и спросил: – Как дела, капитан? Погибших много?
– Восемь «двухсотых», шесть «трехсотых». И, если не думать о том, что все это живые люди, можно даже считать, что потери в пределах допустимого…
– Понятно, – сказал старлей понимающим тоном, деликатно решив не вдаваться в эту тему глубже.
– Наши где? – спросил он.
Тулук ничего не успел ответить, поскольку при этих словах из-за дорожного ограждения правее капитана появились две фигуры в новом российском камуфляже без знаков различия, словно только этого вопроса и ждавшие. Это были два сержанта из спецназа ГРУ, Косин и Шель, чем-то похожие на братьев, невысокие, худые и жилистые. У одного из них сейчас было под командованием два расчета ПЗРК 9К334 «Верба», а у второго – трое снайперов с крупнокалиберными винтовками. Этот личный состав заранее замаскировался, заняв позиции у моста, и до сего момента никак не проявлял свое присутствие, тем более что ВС ПМР пока справлялись и без дополнительной поддержки.