«О, Боже», – подумала она. – «Тогда все начиналось точно так же». Он решил утешить ее, а юная мисс Тракерн, потеряв голову, неуклюже поцеловала его в подбородок.
Напрасно Лавидия старалась отогнать воспоминая. Годами девушка пыталась забыть о том, как шокировано выглядел Эверетт в тот первый момент. Но затем, мужчина обнял ее покрепче, его глаза потемнели от желания, и он показал ей, насколько невероятным мог быть их поцелуй.
***
Эверетт не думал о прошлом. Настоящее было важнее. Он не хотел отпускать Лавидию. Одной рукой мужчина обнял ее за талию, а другой нежно погладил по лицу и шее. Дыхание девушки участилось, она слегка дрожала от наслаждения, и там, где сконцентрировались наиболее захватывающие и великолепные ощущения, создалось самое чудесное напряжение.
Была причина… да, где-то имелась причина, чтобы освободиться из этих приятных объятий. Но Лавидия не могла ее вспомнить. Уже целую вечность она не чувствовала себя такой живой. Желание захватило девичье тело, и она прижалась ближе к Эверетту.
Маркиз начал покусывать ее ушко и ласкать грудь. Красавица застонала, когда в ней разгорелось пламя желания. Она откинула голову назад, ее колени подкосились, и покалывание заполнило все тело. Эверетт продолжал гладить ее и целовать. Он прижался к ее спине, чтобы девушка смогла отчетливо ощутить, насколько он был возбужден. Невольно она начала двигать бедрами, чувственно и соблазнительно.
Неожиданно мужчина отстранился и отступил на шаг назад.
Она хотела запротестовать, потому что почувствовала себя невероятно одинокой. Но с ее уст не слетело ни звука. Наконец, она повернулась, собрала все свое мужество, и посмотрела на него. Его глаза отражали тоску и муку, которые соответствовали ее и были так же велики.
– Эверетт, – прошептала девушка и протянула к нему руку.
Он пристально посмотрел на ее пальцы, но за руку ее не взял.
В это мгновение Лавидия поняла, что он увидел: испачканный краской рукав и покрасневшую от работы грубую руку. Символы пропасти, которые разделяли их друг с другом. На одной стороне стоял он – богатый аристократ, на другой она – дочь школьного мастера и сестра художника.
– Так как ты все еще чистишь его кисти, я предполагаю, что Лионель сегодня был здесь, – сказал Эверетт.
Она убрала руку обратно. Пропасть оказалась непреодолимой.
– Если кисти не чистить, они становятся непригодными, милорд.
Мужчина нахмурился.
– Он принес тебе использованные кисти, а затем снова ушел? Почему? Он хотел избежать встречи со мной?
– Он… У него были другие дела, – от лжи кровь прилила к ее щекам. Она до сих пор кое о чем умалчивала, но все-таки, в общем и целом, ей удавалось придерживаться правды. На этот раз у нее не было выбора. Она должна была лгать.