Напрасно он пытался закрыть свои уши от шумов, которые проникали из соседнего помещения. Шелест ткани сказал о том, что женщина разделась. Потом послышалось журчание воды, когда она начала умываться. Его фантазия разыгрывала перед ним соблазнительные картины: Лавидия, на которой одета только нижняя рубашка; голая Лавидия, которая опустила в воду губку, чтобы умыться; Лавидия, соски которой напряглись, пока она обтиралась холодной водой.
О, Боже, он не забыл, насколько прекрасным и женственным было ее тело, какой бархатной и мягкой ощущалась кожа, и как его всегда возбуждал аромат яблок и корицы…
Неожиданно мужчину захватило воспоминание об их интимной встрече. Прошло шесть лет, но Эверетт так и не забыл ни одной малейшей детали. Лавидия стыдливо опустила голову, когда оказалась перед ним в корсаже и рубашке. Ее светлая кожа розовато мерцала, пока мужчина ласкал девушку. А потом она лежала обнаженной в его объятиях и прижималась к нему переполненная страстью. Лавидия отдала себя ему, только ему, ему одному.
Должно быть, было безумным, принять ее дар. Он по-прежнему глубоко сожалел о том, что взял ее невинность. Тогда мужчина пытался успокоить себя тем, что поклялся остановиться, если она его попросит об этом. Девушка не попросила. И разумеется, он не смог удержать себя в руках. Эверетт вел себя эгоистично и безответственно. Ему даже показалось, будто он услышал ее наполовину приглушенный вскрик, когда проникал в нее.
Картина упала с громким стуком. Должно быть, маркиз опрокинул ее ногой. При этом, он даже не заметил, что шел в направлении ширмы. Неожиданно Эверетт остановился, ужаснувшись собственному поведению.
– Что случилось? – спросила Лавидия с другой стороны ширмы.
Кровь зашумела в ушах мужчины.
– Ничего плохого. Картина упала. Я сейчас подниму ее.
Как же сильно Эверетт жаждал овладеть Лавидией… но он не станет соблазнять ее еще раз. Глубоко дыша, маркиз попытался успокоить дикое биение своего сердца. Только при помощи силы воли ему удалось, наконец, подавить дрожь в руках. Он повернулся спиной к ширме и пошел назад к столу. Его взгляд упал на записку, которую Лавидия прислонила к подсвечнику. Не испытывая ни малейшего стыда, он развернул лист и прочитал:
«Пришел Эверетт, купил картины. Мы собираемся вместе поужинать. Я скоро вернусь. Л».
Короткое сообщение, которое, однако, говорило о сути. Только вот по стилю оно разительно отличалось от всего, что Лавидия писала раньше брату. Она так тепло к нему относилась. И Лионель отвечал на ее глубокую привязанность. Заботясь о счастье Лавидии, когда-то он гневно выпытывал у друга, намерен ли тот на ней жениться.