А суббота быстро приближалась. Но хотя Гилель не закончил субботних приготовлений, он не спешил и не торопил этого человека. Наоборот, он пригласил его сесть, сам присел с ним и терпеливо ждал, не скажет ли тот ещё чего-либо. И человек сказал:
— Вопросов у меня ещё много, но я опасаюсь, что ты рассердишься на меня.
— Почему я на тебя рассержусь, сын мой?
— Ну, потому, что канун субботы, и ты наверняка занят, и тебе не до того, да и вопросы мои не такие уж важные.
Ответил ему Гилель дружелюбно:
— Всё, что ты хочешь спросить, спрашивай, сын мой, у меня есть время.
Услышав эти слова, человек этот очень рассердился, и лицо его покраснело от злости:
— Ты тот Гилель, которого зовут старейшина Израиля? — закричал он нагло.
— Я, — ответил Гилель спокойно.
Человек этот вскочил с места и злобно закричал:
— Если это ты, пусть таких как ты не будет больше в Израиле!
— Почему так, сын мой? — спросил Гилель спокойно.
— Потому что из-за тебя я потерял несколько мер серебра!
Посмотрел на него Гилель и добродушно улыбнулся:
— Сын мой, — сказал он, — злись поосторожней. Стоит тебе потерять из-за меня много сотен мер серебра и ещё много сотен мер ради того только, чтобы не знать в сердце своём злобы.