— Не понимаю.
— Иногда Богиня оставляет на эквейтине лазоревый знак… Он означает, что девушка выбрана в послушницы и должна отправиться в Дальние Пещеры, чтобы до конца своей жизни служить Богине.
— Нет, — едва слышно прошептала мама, белея буквально на глазах.
— Вот этот знак, — я коснулась пальчиками вязи на щеке.
— Нет, — уже громче произнесла мама, и я услышала боль и гнев в её голосе.
— Так что Алексу ничего не грозит. Я не его невеста… а послушница Богини.
В следующее мгновение она резко схватила меня за плечи и слегка встряхнула.
— Не смей даже думать об этом! Никогда!!! Я не позволю тебе уплыть! Слышишь?! — прокричала Княгиня, а глаза буквально метали молнии. — Ты землянка, на тебя подобные правила не распространяются!! Князь всё решит! Он обещал! Чертов правитель, — отшатнувшись, прошептала она и вскочила на ноги. — Шан опять от меня всё скрыл…. Как он мог? Это же не рядовой случай, дело касается тебя. Князь должен был сразу сообщить мне.
— Он думал, что сможет всё исправить, — я попыталась встать на защиту высшего эквейта.
На маму сейчас было страшно смотреть. Её лицо скривилось от гнева. Широкими шагами она мерила комнату, не останавливаясь ни на мгновение.
— Думал! Ха! Он всё исправит! И никаких «если» и «может быть»! Ты не достанешься этой интриганке, я не позволю! Я разнесу здесь всё, но не позволю…
— Она заберёт Индин, — тихо сказала я.
Эта фраза была словно удар для мамы. Она дернулась и застыла, став белой как полотно. Казалось, еще немного, и она просто потеряет сознание.
— Мама! — подскочила к ней, помогая сесть на диван. — Я сейчас принесу воды.
— Стой, — прохрипев, она схватила меня за руку и покачала головой. — Всё нормально.
Сейчас мама казалась постаревшей на десять лет. Черты лица заострились, скорбно опустились уголки губ, появились морщинки в уголках глаз. Моя красивая, очаровательная мамочка в одно мгновение стала похожа на старуху.
— Кэтти… не надо, — две слезинки скатились по щекам, оставляя после себя блестящие дорожки.
Две близняшки, что так похожи были на мои, что я не смогла сдержать.
— Её жизнь в обмен на мою… Мама, прости, но я не могу иначе.
— Мы найдём выход. Обязательно найдём. У нас впереди годы…
Как бы я хотела думать так же. Верить, что мы всесильны и добро обязательно победит зло. Но жизнь не белая и не черная, она серая.
— Нет. Богиня не простит. А я не могу обрекать Индин на такую жизнь.
— А себя? Себя ты можешь?… Это ведь твоё решение, не так ли? Ты решила. Не посоветовалась со мной, с Шаном. Но так нельзя, милая. Мы же семья.
— Я не хочу, чтобы вы выбирали. Это жестоко — заставлять вас делать выбор.