— Ну и что там? — не выдержала я.
— Еще не знаю, — глухо ответил тот и вытащил очередную порцию проводов. — Несколько плат перегорело, парочка оплавилась.
— Это серьёзно?
— Надо кое-что проверить. Пока я всё не поменяю, плыть мы не можем. Опасно.
Мы и проверяли. Уже пять дней.
Чего только не произошло за это время. Каждый день какое-нибудь приключение и обязательно с моим участием. Мне даже кажется, что Александр начал меня побаиваться. Но я же не специально. На самом деле, со стороны может и выглядело попыткой отсрочить поездку, я не самоубийца, чтобы такое творить.
В первый день я чуть не сожгла проводку. Честное слово, произошло всё случайно. Придя в себя, я решила, что нам надо подкрепиться. Перенесённый стресс плюс волнения, выброс адреналина и небольшое ранение требовали хорошего питания. Хватаясь за поручни, по стеночке добралась до кухни, где сразу же соорудила бутерброд. Не знаю, кому как, а меня жевание успокоило. Хотя челюсть ныла, скула болела, а шишка зудела, но я продолжала упорно жевать. В голове сразу прояснилось, и жизнь стала не такой грустной. Мы же живы, здоровы, а это самое главное.
Поэтому, водрузив на прозрачный поднос еду и, два стакана с соком, я направилась в рубку. Нести свет в сознание Переславцева.
И, конечно, споткнулась о провода. Пока меня не было, он накидал их по всему полу, продолжая вытаскивать новые, а я зацепилась. Случайно же.
Громко охнув, упала на колени, а поднос полетел дальше. Прямо на приборную панель.
— Ох! — только и могла прошептать, словно в замедленной съемке смотря, как стакан падает и переворачивается, заливая всё вокруг.
Что-то громко треснуло, щелкнуло, и пошел небольшой дымок.
— Какого! — рявкнул Александр, выползая и недоверчиво смотря на последствия моего падения. — Это что?
— Авария, — тяжело вздохнув, созналась я.
На второй день мы пытались счобрать и засунуть провода и кабели ноазад под приборную панель. Парочку схгоревших плат мужчина поменял. Хорошо, чсто кое-какие запасные детали и ремонтные инструменты нашлись в кладовой. Переславцев оказался опытным ремонтником, который всё делал чётко, верно и без лишних телодвижений. Я вдруг подумала, что, скорее всего, он приобрел очень богатый опыт за те три года, что отсутствовал на Эквей.
Александр опять залез внутрь и называл, какие провода надо подать. Какого цвета, размера и прочие отличительные черты. И вот он просит подать синий. Я знала, что мужчины не разделяют цвета на лазурный, васильковый, сапфировый, темно-синий, сизый, небесный и множество других оттенков, но не думала, что это так критично. Так что, когда Переславцев попросил подать синий, я его и подала. Кто же знал, что он имел в виду другой синий, который мне казался тёмно-голубым. И надо было ему не посмотреть, а сразу подсоединить. И, конечно, опять была виновата я. Зато кое-кто стал более внимательным.